Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
|
|
4 сентября 2008
Алексей Гуськов
 Среди фильмов конкурсной программы 65-го Венецианского кинофестиваля есть картины, которые вызывают смешанные, часто недоброжелательные чувства у обозревателей. К этим лентам относится китайско-бразильский Пластиковый город и французский Индзу. Противорчевую реакцию вызвал и фильм "Паршивая ночь" немца Вернера Шрётера.
Сценарий фильма Паршивая ночь был написан Жилем Тораном, часто работавшим с Андре Тешине, на основе одноименного рассказа Хуана Карлоса Онетти, уругвайского предтечи французских экзистенциалистов. Рассказ вышел в 1943 году и косвенно основан на реальном случае, произошедшем во время войны с Испанией, когда один из уругвайских городов оказался на осадном положении. Экранизировать рассказ немецкому экспериментатору Вернеру Шрётеру предложил Паоло Бранко, который был продюсером предыдущего фильма режиссера (Двое /2001/ с Изабель Юппер). Тому, в свою очередь, рассказ посоветовал никто иной, как Жан-Люк Годар. Шрётер согласился, как только прочел книгу, а Бранко вновь выступил в качестве продюсера.
Вернер Шрётер - один из тех, кто в 70-х, наряду с Фолькером Шлёндорфом, Вимом Вендерсом, Райнером Вернером Фассбиндером и Вернером Херцогом, породил в Германии новый киноязык, освежил подход к кинопроизводству. Однако сегодня он известен заметно менее прочих, хотя Фассбиндер утверждал, что Шрётеру ещё суждено стать признанным классиком, а к числу его поклонников относится, кстати говоря, председатель жюри Мостры-2008 Вим Вендерс. Причина проста - Шрётер всегда был весьма радикален и долгое время для производства своих фильмов предпочитал совсем не связываться с коммерческими структурами, что открывало ему хорошие возможности для экспериментирования. В особенности, Шрётер славился неискоренимой амбициозностью и ненарративным характером сценариев, которые он сам и писал.
Шрётер, который всё детство вместе с семьёй переезжал с места на место, выучил три языка (английский, французский и итальянский) и бросил большую часть учебных заведений, в которые поступал, стал предсказуемо космополитичен и склонен к независимости на грани неуправляемости. Почти все его художественные фильмы, снятые на 35-мм плёнку, полностью или частично делались за пределами родной Германии. "Паршивая ночь" снималась в Португалии на французском языке, потому что город Порто ночью напоминал режиссеру плотную атмосферу Печати зла Орсона Уэллса (он нашёл её очень подходящей для экранизации антиутопического произведения), а продюсерская компания, обеспечившая довольно большой бюджет этому непростому и необычному фильму, базируется во Франции.
Вымышленный город Санта Мария - замкнутое пространство фильма, тёмный кафкианский лабиринт без выхода, в котором попытки поступать разумно вязнут в болоте абсурда. В закрытый город, популяцию которого составляют больные холерой, потерпевшие поражение солдаты, проститутки и продавец шариков, приезжает усталый, но решительный мужчина средних лет, чтобы разыскать Клару Бальди, свою возлюбленную. Он должен найти её и вывезти из города, для чего существует единственная возможность - жёстко охраняемый военными единственный корабль, который уйдёт на рассвете. Количество билетов, обеспечивающих попадание на борт, крайне ограничено, и все, кто располагают средствами, пытаются их добыть. Всё действие происходит в течение одной ночи, туманной и изменчивой.
Главного героя зовут Луис Оссорио Виньяль. Постепенно мы узнаём, что некогда он был хирургом, но абсолютное большинство тех, кого он встречает, знает его, как героя сопротивления, легендарную личность "полковника Луиса". Он, похоже, единственный адекватный человек в Санта Марии, который не желает играть по сформировавшимся правилам (или мириться с их полным отсутствием - кому как удобнее на это смотреть). Отчаявшихся, пораженных страхом, агрессией и похотью жителей это в равной степени пугает и привлекает. При этом язык не повернётся сказать, что он приличный человек с точки зрения общепринятой морали, однако на фоне всех прочих падших жителей озверевшего города Виньяль оказывается самым симпатичным индивидуумом, способным сохранить человеческое лицо в самых непотребных обстоятельствах.
Город рвут на части противоборствующие силовые группировки, которые сначала безуспешно пытаются объединиться для борьбы с осадившим Санта Марию и угрожающим бомбардировкой генералом Фрагой, а затем наперебой стараются оказаться той силой, которая понадобится генералу (он так и останется закадровым персонажем), чтобы контролировать взятый город. Каждая из борющихся "фракций" хотела бы привлечь опытного и удачливого офицера Луиса Виньяля в свой стан, на худой конец - убить, но тот слишком увлечён бесплодным поиском своей возлюбленной, и предпочитает оставаться в стороне. Это ему тоже не слишком удается - большинство из тех, кто может знать о её местонахождении, либо являются лидерами группировок, либо непосредственно с ними связаны. Как результат, Виньяль вступает в контакт с представителями всех сил, которые пытаются овладеть городом.
Это канва фильма, и понимание ситуации приходит отнюдь не сразу. Оно неторопливо, в течение всего фильма, складывается из разговоров Виньяля с теми, кого он встречает и от кого пытается получить сколь-нибудь внятную информацию. Паршивая ночь из тех фильмов, суть которых находится не на уровне сюжета, она выше, в непредметной сфере - в апокалиптическом, сюрреалистичном ощущении, которое Шрётер умело создаёт подчёркнутой, вычурной театральностью, картинным богатством классических интерьеров и неестественной контрастностью освещения кадра. Общее ощущение декаданса, "пира во время чумы", подчёркивается академической музыкой и оперными вставками. Набор инструментов воздействия на зрителя оказался неслучайным - помимо кинорежиссуры Вернер Шрётер профессионально занимается театральной и оперной постановкой.
Есть произведения искусства, которые не берутся покорять зрителей, они разрезают аудиторию, поляризуют среду. Фильм "Паршивая ночь" - из таких, он откровенно агрессивен. Лента для наших политкорректных времён на редкость сексистская. Большинство мужчин в нём - воины, практически все женщины - шлюхи. Исключения с обеих сторон составляют только индивидуумы, негодные с физической точки зрения или неподходящие по возрастному признаку. Фильм крайне беспощаден к зрителю - Шрётер с видимым удовольствием топчет ханжеские мозоли, не брезгует ни экранным насилием, ни нетрадиционными половыми отношениями, ни сарказмом в отношении католицизма. Всё это великовозрастное хулиганство несёт следы пресыщенного эстетства, но наблюдать за происходящим безумно интересно, и в оригинальности, находчивости мышления постановщику отказать никак нельзя. С другой стороны, Шрётеру явно не интересно искать среди зрителей друзей - он давно сформировавшийся провокатор, что предсказуемо вызывает раздражение очень значимой части аудитории.
Тем не менее, этот кровавый бурлеск - не шутовская выходка, а привлекающее к себе внимание (пусть и спекулятивными методами) глубоководное исследование человеческой натуры, которая в экстремальных условиях становится голой, очевидной и ожидаемо непривлекательной. Да, он далеко не первый, кто взялся говорить об этом, и даже если протекция соратника-соотечественника не поможет Шрётеру взять венецианских призов (что всё-таки маловероятно, это вряд ли понравится широкой общественности), фильм своей смелостью и выразительностью заслужил себе место в созвездии лучших антиутопических творений. А ведь этот трудный и важный жанр - один из наиболее удобных инструментов препарирования нашей с вами сути.
|
|
|
Версия для печати
