Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
4 июля 2008
S&S: Почему во Франции гораздо больше женщин-кинорежиссеров, чем в любой другой стране?
Катрин Брейя
Мне кажется, это результат воздействия двух факторов. Во-первых, "мужская революция" 1968 года дала импульс "женской революции". Во-вторых, единственной значимой революцией во французском кинематографе является новая волна, в которой существенную роль сыграла Аньес Варда. Её фильмы [u]Клео с пяти до семи[/i], Счастье и позднее Без крыши, вне закона сразу были встречены тепло и впоследствии получили международное признание. И сама Варда была знаковым явлением феминистической революции последовавшей 1968, одна из ста подписантов знаменитого списка, опубликованного "Нувель Обсерватёр", в котором авторы признавались в том, что, по крайней мере однажды в жизни делали аборт, в то время, когда аборт все ещё официально считался во Франции преступлением.
Другая причина в том, что Франция является страной, в которой культура ориентирована на печатное слово и наше уважение к авторам помогает получать средства на кино дебютантам на основе сценария, при условии, что автор сценария так же будет и режиссёром. Культурная идеосинкразия, отягощённая тем фактом, что Национальный Центр Кинематографа выдаёт каждый год по 15-20 грантов (даже при том, что лишь четверть получателей - женщины) сделала возможным появление таких режиссеров, как Лилиан де Кермадек, Шанталь Акерман, Кристин Паскаль, Жанна Лабрюн и Ваша покорная слуга.
Поначалу существовала тенденция рассматривать нас как некую группу "женщин, делающих фильмы о женщинах и в основном для женщин", чьи сборы никогда не выйдут на уровень фильмов, предназначенных для широкой публики и являющихся исключительной прерогативой мужчин. Но популярность фильмов Мятная содовая Дианы Кюри и Три мужчины и люлька Колин Серро перевернула привычный порядок с ног на голову (Серро, кстати, всегда была недовольна восприятием её творчества как "женского"). С тех пор "женский кинематограф" растворился в кинематографе вообще, и в современном кинопроизврдстве Франция остается едва ли не единственной страной, где существует настоящее равенство полов в этой области.Мишель Симан:
Кинематограф во Франции главным образом является областью интеллектуальной и культурной жизни, так что большое количество женщин, так же, как и мужчин, участвуют в ней.
Жан-Мишель Фродон:
В 1980-х мы быстро достигли ситуации, при которой никого не волнует, мужчина является режиссером фильма или женщина. Возможно, тот факт, что Франция всегда с пренебрежением относилась к идее гендерного подхода – в частности, к гендерным исследованиям – сыграл здесь определенную роль.
Эжен Грин:
Я думаю Франция – это страна, где у женщины есть все возможности делать любую карьеру. Есть хорошая система заботы о детях и социальные гарантии, так что дети не являются препятствием для этого.
Николя Клотц:
Мне не кажется, что во Франции больше женщин-режиссеров, чем в других странах.
Аньес Варда:
Я рада, что мне удалось привлечь женщин в кинопроизводство на роли звукорежиссеров, монтажеров и т.д. В 1976-м, на съемках фильма Один поет, другой молчит у меня половина киногруппы была женщины. Женщины во Франции с большей энергией входят в профессию, чем в других странах, так что теперь у нас есть женщины, добившиеся успеха в режиссуре и других кинематографических профессиях, включая технические. Они также успешны в материальном плане, что тоже немаловажно. И последние награды Сезара, пять номинантов на первое место – все женщины.
S&S: Как бы вы оценили состояние французского кинематографа сегодня, в эпоху Саркози?
Мишель Симан:
Впервые Францию возглавил президент, который вообще не интересуется искусством. У нас новая политика распределения рекламы на государственном ТВ, которая уводит прибыль с общественных каналов, снижает планку производства и оставляет меньше денег на кино. Плюс ряд маленьких фестивалей находятся под угрозой сокращения финансирования, т.е. под угрозой исчезновения. Я также озабочен тем фактом, что деятельность Французского министра культуры будет оцениваться в зависимости от коммерческого успеха французского кино. Она будет молиться, чтобы какой-нибудь чудовищный фильм, вроде Астерикса собрал 14 миллионов зрителей, иначе она может лишиться работы.
Жан-Мишель Фродон:
С экономической, юридической и социальной точек зрения, всё, что происходит – полный кошмар. Тон задают крупные компании и примерно каждые десять дней мы откатываемся назад и снижаем поддержку кинематографа, не ориентированного на рынок.
Эжен Грин:
У Саркози подход к искусству такой же, как был у Маргарет Тэтчер: они не служат никакой цели, следовательно нет оснований в них инвестировать. Но проблемы киноискусства начались у нас не с Саркози. Ещё пять лет назад у нас во Франции был широкий кинематографический спектр, который своими структурами и барьерами охранял место кинематографа в обществе. Но это пространство разрушается идеей о том, что нет смысла тратить деньги на то, что не интересует широкую публику.
Ещё более важной проблемой является то, что проекты, получающие финансирование, имеют слабое отношение к искусству кино. Типичный современный артхаусный французский фильм - это либо психологическое изучение проблем любовной пары, либо морализаторство по тем или иным маргинальным социальным поводам. Такие фильмы часто не представляют художественной ценности и через пять лет никому не будут нужны, но сегодня получают финансирование на уровне шедевров.
Победа Саркози на выборах - это симптом того, как либеральный капитализм вторгается во все сферы жизни. И мне это вторжение представляется чем-то вроде оккупации. Когда германская армия оккупировала Францию, было организованное сопротивление, и я думаю, что единственная надежда на лучшее сегодня тоже связана с чем-то вроде организованного сопротивления. Поскольку нет видимой армии, это должно быть культурным сопротивлением, реакцией цивилизации на варварство.Николя Клотц:
На ценности, с которыми воюет Саркози, французское общество опирается последние двадцать лет. Он является карикатурой на наше неумение жить в современном мире без комплексов и без понтов. С финансовой точки зрения, французское кино все еще находится в довольно хорошем положении, благодаря своему противостоянию американской модели. И государственная поддержка – это большое счастье. Но сегодня мы имеем во многом деликатную ситуацию, при которой "богатое" французское кино отдаляется от "бедного" и пропасть между ними растёт с тревожной быстротой. Конечно, есть во Франции кинематографисты, которые сопротивляются коммерческому давлению, но их не так много и сегодня у них не так много возможностей, да и желания, делать это организованно. У меня складывается ощущение, что французское кино начинает меняться эстетически и политически (как и все французское общество в целом), только в условиях глобальных исторических потрясений.
|
|
|
Версия для печати
