"Мне доводилось слышать или читать более или менее изобретательные толкования "Андалузского пса", но все они одинакого далеки от истины. Вместе с Дали мы брали гэги и предметы, какие только приходили на ум, и затем безжалостно отбрасывали всё то, что могло хоть что-нибудь значить.
Сценарий мы написали вдвоём. Я был режиссёром, продюссером и владельцем фильма. Теперь я в этом не очень уверен, у меня такое впечатление, что каждый имеет права на этот фильм. Фильм был сделан 32 года назад, и я не очень хорошо помню подробности нашего сотрудничества. Что касается Дали и меня, могу сказать, что сейчас мы принадлежим к совершенно разным мирам, потому что Дали ушёл в мир людей, которые делают деньги". (Луис Бунюэль) Смотреть другими глазами
(Жан Виго)
"Андалузский пёс" - произведение значительное со всех точек зрения: уверенная режиссура, мастерское освещение, превосходное использование визуальных и смысловых ассоциаций, а так же ясная логика сна, великолепное умение сопоставлять подсознательное и рациональное... В социальном плане "Андалузский пёс" - фильм точный и смелый. Попутно позволю себе заметить, что это весьма редкая по жанру картина...
Чтобы понять смысл её названия, вспомним, что г-н Бунюэль испанец.
Андалузский пёс воет, кто же умер?
Наша мягкотелость, из-за которой мы примиряемся со всеми чудовищными гнусностями, совершаемыми людьми, свободно разгуливающими по земле, подвергается тяжкому испытанию, когда нам показывают на экране женский глаз, рассекаемый бритвой. Неужели это зрелище более ужасно, чем вид облака, затмевающего полную луну?
Таков пролог. Нужно сознаться, что он не оставляет нас равнодушными. Он предупреждает о том, что в этом фильме нам придётся смотреть на всё, так сказать, совсем другими глазами.
На всём своём протяжении фильм потрясает нас с одинаковой силой. Мы можем видеть наше превращающееся в подлось простодушее при столкновении с миром, нами принимаемым (мы ведь живём в том мире, который заслужили), с миром, полным предрассудков, отречений от себя и грустных романтических сожалений.
Господин Бунюэль - это острый клинок, который не знает вероломства.
Он наносит удар по мрачным церемониям, по последнему омовению и одеванию существа, которого больше нет, один лишь прах которого приминает постель.
Удар по тому, кто осквернил любовь насилием.
Удар по садизму, который прикрывается болтовнёй.
И подёргаем немножко бечёвку морали, которой затягиваем себе шею. Посмотрим-ка, что там на конце?
Пробка - вот по крайней мере веский аргумент.
Дыня - это бедная буржуазия!
Два монаха из католической школы - бедный Христос!
Два рояля, набитые падалью и экскрементами - бедная слезливая сентиментальность!
И, наконец, осёл крупным планом, - мы его ждали.
Господин Бунюэль грозен!
Позор тем, кто в зрелости убивает в себе то, чем мог бы стать, а потом ищет себя в лесу и на песчанном берегу, куда море выбрасывает наши воспоминания и сожаления, ищет до тех пор, пока не иссохнет всё то, чем он жил весной.
Cave canem... Берегись собаки, она кусается.
Из речи перед демонстрацией "По поводу Ниццы"
14 июня 1930
Версия для печати
