Текст
"Банд-аттестация"
Меня нельзя упрекнуть в непонимании или нелюбви к брутальному кино. В психологическом смысле оно мне гораздо ближе и симпатичнее прочих жанров. Сэм Пекинпа как один из апостолов «жёсткого кинематографа» всегда занимал у меня одно из видных мест, что можно проследить по количеству ссылок на это имя в моих заметках. Оттого, мне особенно неприятно признавать, что фильм Пекинпа «Дикая банда», заслуженно считающийся эпохальным и выдающимся, и ради которого я согласился провести бессонную ночь перед экраном телевизора, начав сеанс полвторого ночи и закончив его в четыре утра, не произвёл на меня того первозданного впечатления, благодаря которому после первого просмотра я записал картину в шедевры.
На мой взгляд, основной причиной ослабления зрительского эффекта заключается в том, что режиссёр, переворачивая жанровые стереотипы, чем и снискал признание критиков своего времени (а те, в свою очередь, спроецировали признание последующих кинопоколений), в этом фильме не смог придать гармонии мифологеме антивестерна (речь идёт не о творчестве Пекинпа в целом, а исключительно об одном этом фильме), он не создал запоминающихся типажей, не укоренил их в подсознании зрителя неподвластной времени авторской изобретательностью, как это сделали другие - Куросава (по-восточному выверенным балансом философской мудрости и самурайской резвости), Джон Стёрджесс в «Великолепной семерке» (расположением зрителя к персонажам при вроде бы нехитром следовании канонам жанра), Фред Циннеман в «Ровно в полдень» (дополнивший острый политический подтекст саспенсом за счет развития спирали фабулы в реальном времени с непрогнозируемым результатом), наконец, Серджо Леоне (но с этим никому не суждено тягаться ввиду иррациональной, уму непостижимой гениальности итальянца - в точном определении актеров на роли, подборе музыки, выборе ракурсов, хлёстких диалогов, верного соотношения гордой эпичности, провинциальной смелости и неофитской лёгкости).
Фильму «Дикая банда» не хватает символического звучания – ставка на «ассиметричную мораль» с течением времени теряет свою яркость, а восприятие картины через шок от знакомства с «неравновесным вестерном» уже не срабатывает, что приводит к «потере формы» и утрате выразительности. Соревнующиеся в экранном цинизме и жестокости режиссёры современного кино, ограниченные уже не нравственными рубежами, а лишь собственной фантазией, давно "переплюнули" Пекинпа в натурализме брутальных отношений на экране (да и в кинематографической изощрённости – тоже). Самыми эффектными и драматически уверенными по-прежнему остаются сцены перестрелок, но восторгу «Дикой банды» мешает провисание сюжетной схемы между активными эпизодами, недостаток психологического акцента в действиях доминирующих персонажей, плюс сумма портящих ленту голливудских «двойных стандартов». С одной стороны, заявляется исключительная отмороженность членов банды и обрушение романтических основ жанра, и тут же подсовывается их скрытая «порядочность» (принятие верного решения о вызволении из плена своего кореша ценой собственной гибели), что идёт не в разрез канонам жанра, а скорее, им соответствует. Однако при этом показательны мексиканские статисты, весьма примитивно изображающие хаос мексиканской революции и выглядящие (а точнее сказать, поверхностно и пренебрежительно представленные самим автором) как озверелые дикари – таковыми, как известно, были негры у Гриффита.
Ослабляют картину популярные в то время «джонуэйновские» примочки вроде позирования с оружием, походки «слез с седла», ровного голливудского загара у Уильяма Холдена или пошло подведённых глаз у Эрнеста Боргнина. Монтажное решение по-прежнему удерживает внимание контрастными переходами и логикой прочтения изображения, но диалоги отстают и не добавляют силы образу. Одним словом, сегодня «банда» Пекинпа уже не кажется такой «дикой» - по части куража им даст фору даже парочка незадачливых грабителей из пролога «Криминального чтива».
И всё-таки, несмотря на то, что фильм наполнен корягами, за которые нельзя не уцепиться, я не могу себе позволить поставить низкий балл картине, которая пусть и не впечатляет как прежде, но чья роль в становлении жёсткого кино (т.с. в закалке стали и стиля) неоспорима, подобно старому гангстеру, который с возрастом размяк, утратил остроту ума и верность руки, но остался «крёстным отцом», легендой и авторитетом для юной поросли «бешеных псов».
Просмотр: 29.07.2006, канал "НТВ".
Оценка - 4,5 (из 6).
Версия для печати
