Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
Владислав Шувалов
ММКФ-2009. Пандемия насилия (о фильме "Белая лента")
24 июня 2009, 13-14
 Теперь понятно, почему некоторые российские обозреватели, видевшие победоносный фильм Ханеке на каннском фестивале, предпочли пересмотреть его на пресс-показе 31-го ММКФ (первый сеанс в России). Фильм насыщен речью многочисленных разновозрастных героев, в т.ч. внутренним монологом учителя, ретроспективно обращающегося к таинственным событиям в немецкой деревушке накануне Первой мировой войны. Ханеке требует моментального включения, вбрасывая в фильм сразу всех персонажей, необходимых сюжету – а это несколько семей, в общей сложности до трех десятков человек. Фильм не стоит на месте, и как всегда у австрийца, не дает времени на раскачку - разбираешься по ходу, кто кому кем приходится, как кого зовут, кто перед кем провинился, и чем. Фильм, действительно, хочется посмотреть второй раз.Поскольку Ханеке, мастер филигранной драматургии, переплетает всех действующих персонажей, то углубляться в перипетии сюжета притчи, к тому же имеющей детективную канву, бессмысленно и вредно. К моменту выхода фильма, мировой прокат которого начнется в октябре ("Кино без границ" выпустит фильм значительно позже), важно знать лишь то, что и так известно, благодаря всемирному сарафанному радио, сопровождающему фестивальное шествие обладателя "Золотой пальмовой ветви"-2009. Действие происходит в протестантском селении на севере Германии в 1913-1914 гг. Подозрительные несчастные случаи и нераскрытые преступления, охватившие деревню, нагнетают атмосферу страха и взаимной ненависти. Однако общая нервозность не выходит наружу, а смиренно подавляется в соответствии с психологией христианского сознания. Любой персонаж может оказаться в одной ситуации палачом, в другой — жертвой. Шаг за шагом зритель проникает все глубже в быт каждой из четырех семей (занятно, что у глав семейств нет имен, только социальные роли – барон, пастор, управляющий, крестьянин), открывая для себя мир акцентированной жестокости, доносов, страха, наказания.
Читать далее
|
|
