Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
Эндрю Чен
Цзя Чжанкэ: "Я хочу, чтобы мои фильмы организовывало чувство равенства и демократии"
10 апреля 2009, 12-59
Чжанкэ Цзя
 Все, кто следил за ранним творчеством Цзя Чжанкэ, вероятно, сказали бы, что этот китайский вундеркинд – реалист, фиксирующий внимание на грубых текстурах и медлительных ритмах провинциальной жизни. Кто мог предположить, что в картине Мир он станет играть с анимационными вставками и балетными номерами всех цветов радуги? И кто бы мог предугадать, что в фильме Натюрморт мы увидим НЛО, взлетающий с плотины Санься?
Как и Китай в сегодняшних газетных заголовках, фильмы Цзя звучат как смесь эпических амбиций и неуютных диссонансов – они как бы расширяют взгляд на жизнь, и визуализируют сиюминутность повседневных переживаний наряду с тем, что движет нацией, неистово стремящейся к прогрессу. Эти всплески воображения совпали с другими прорывами последних лет, что усложняет наше понимание искусства Цзя. В дополнение к государственной поддержке его проектов и выигранному в Венеции Золотому Льву за фильм Натюрморт, он ушел со съемочной площадки в Шаньци и репозиционировал себя как национальный автор широкого профиля.
В своих последних работах – Круглосуточном городе, сочетающем в себе документальную и художественную технику, и в короткометражке Плачь по мне, река, Цзя заболел ностальгией. Транслируя настроение, пришедшее из времен маоизма и избиения на площади Тяньанмынь в 1989 году, посредством серии эстетических и поп-культурных отсылок, эти фильмы показывают, что Цзя находится на пике синефилии и метакинематографии. Эти картины не только воплощают то, каково жить после двух этих великих поколенческих переломов - играя аллюзиями, они предлагают короткий взгляд на то, что означало китайское кино для национальной аудитории, в прошлом и в настоящем.
Читать далее
|
|
