Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
|
|
|
19 июня 2006 | 2714 просмотров |
Данная заметка носит несколько отвлечённый характер и может выглядеть путанной в восприятии тех людей, которые не видели фильма «Жить своей жизнью» /1962/. Текст явился следствием настроения, вызванного то ли прекрасным летним днём, то ли расчудесным фильмом вечно любимого режиссёра, то ли случайной встречей на сеансе в «Музее кино» доброй половины московского ядра «Синематеки» (я с Р., collector с Н., ameli_sa). В любом случае, три женщины поспособствовали романтическому регистру текста, который я так и назвал – «Три Ж».
«Ж» т.е. «жизнь».
Она у Годара заманчивая и, конечно же, «нереальная». Хотя бы потому, что слишком уж пленительная – кадрами, продуваемыми (очаровательной и близкой) городской суетой. Обитатели годаровского Парижа - публика с юмором, размышляющая, выбрасывающая оригинальные выходки, и относящаяся к миру с импонирующей внутренней отрешённостью. Последнее наделяет город идеальным содержанием и рождает отрадный миф для последующих поколений – образ неагрессивной среды. В мире Годара (начала 60-х) могут совершаться и преступления, но его пространство лишено тех пороков (злоба, ненависть), которые напрягают, добавляют пессимизма и разуверивают в человеческой природе. Такой «жизнь» воспринимать приятно. И спустя сорок-сорок пять лет оказывается, что миф вытесняет былую реальность (хотя кто знает, какой там она была), а Париж 60-х воспринимается через призму годаровских образов - улицы, на которых победила молодость и красота, полупустые кафетерии с очаровательными прожигателями жизни, философски-лирический настрой за каждой барной стойкой, и хорошенькие женщины.
«Ж» т.е. «женщина».
Строго говоря, в раннем кинопериоде Годара женщина была одна и носила имя Анны. Постановщик настолько очарован своею музою, что влюбляет в неё и зрителя. Камера Рауля Кутара, нередко отстранённо блуждающая, здесь не отрывается от героини. Ни один персонаж фильма (подруги-собеседницы, сутенер, любовник) не держит на себе фокуса (монолог философа Бриса Парэна является единственным исключением за весь фильм). В кадре всегда она – внимающая ли, рассказывающая что-то или просто слоняющаяся без дела. Анна Карина, обладающая дивной актёрской пластикой и завораживающей фотогеничностью буквально олицетворяет своим образом т.н. «истинную парижанку» - симпатичную брюнетку с цепким взглядом, немного болтливую, много легкомысленную, но всегда неунывающую и всегда свободную - такую, которая способна свести с ума.
«Ж» т.е. «Жанна»
При первом просмотре я не придал значения помещённого в фильм эпизода из картины «Страсти Жанны Д’Арк». Известно, что фильм Дрейера задевает умы и амбиции режиссёров всех поколений, в том числе и «новой волны» (можно вспомнить, когда Анри Ланглуа на праздновании шестидесятилетия кино появился на публике с двумя портретами, на одной из которых была изображена Рене Фальконетти). Однако, эпизод «фильма в фильме» (героиня оказывается в кинотеатре и со слезами на глазах наблюдает за судом инквизиции) использован не только для того, чтобы засвидетельствовать почтение мэтру. Образ Анны К. олицетворяет своей жаждой жизни и смелой поступью по ней не что иное, как «лик Жанны». Нынешнее нерелигиозное время лишено примеров сакральной жертвенности, но современной женщине требуется решимость полководца с честью противостоять тяготам быта - одиночеству, безденежью, мужскому шовинизму, нехватке любви. Требуется фанатичная убежденность и героизм, не меньший чем у орлеанской мученицы, чтобы не изменить своей натуре, не прогнуться под обстоятельствами, сохранить себя под угрозой быть обвиненной в «ереси» и ежедневно рисковать… жить своей жизнью.
Оценка – 6 (из 6). |
|
|
|
9 июня 2006 | 5223 просмотра |
14 июня исполняется 55 лет Александру Сокурову.
По центральным каналам отечественного ТВ не покажут ни одного фильма этого режиссёра.
Вот такое скорбное бесчувствие! 
(хотя дело, конечно, не в этом - футбол во всём виноват) |
|
|
|
10 мая 2006 | 3137 просмотров |
Не являясь знатоком изобразительного искусства, я всё же не мог пропустить импрессионистскую экспозицию в Третьяковской галерее на Крымском Валу. Французская живопись последней четверти позапрошлого века по силе впечатления для меня подобна кинематографической «новой волне» 59-63 г.г. прошлого века, когда художники вышли на городские улицы (как и их потомки - с ручными камерами на парижские рю), запечатлевая дыхание, свежесть и красоту мгновения и гипнотизируя простых смертных игрой обертонов, визуальной простотой и экспрессивной техникой.
Оставаясь верным себе, я составил чертову дюжину выставленных в 60-м зале полотен. Принцип бухгалтерского подхода обусловлен не столько желанием отранжировать импрессионистов по росту (любому видно, что городской пейзажности у меня уступают и портретистика («Портрет Эмиля Золя» Мане), и натюрморты («Яблоки и апельсины» Сезанна), и библейско-мифологические мотивы («Бегство в Египет» Редона), сколько для того, чтобы зафиксировать собственные впечатления (выписать и не забыть), а заодно и привлечь внимание киноманов к прекрасному подарку французского музея.
1. Винсент Ван Гог «Звёздная ночь» /1888/
2. Камиль Писсарро «Сена и Лувр» /1903/
3. Клод Моне «Вокзал Сен-Лазар» /1877/
4. Камиль Писсарро «Склон Сен-Дени в Понтуазе» /1877/
5. Альфред Сислей «Машинная дорога в Лувесьенне» /1873/
6. Клод Моне «Льдины, или Ледоход на Сене» /1880/
7. Жан-Батист Камиль Коро «Девушка в розовом платье»
8. Альфред Сислей «Мост Море» /1893/
9. Анри Де Тулуз Лотрек «Рыжая (за туалетом)» /1889/
10. Огюст Ренуар «Эффект солнечного освещения» /1876/
11. Жюль Бастьен-Лепаж «Сенокос» /1877/
12. Жан-Франсуа Милле «Весна» /1868-1873/
13. Гюстав Моро «Галатея» /1876/ |
|
|
|
|
