День третий

День был без числа, кино сплошь какое-то невнятное, не считая анимационных Сказок для слонов Демина - но этот прекрасный мультфильм кажется снятым лет 30 назад, и среди всей игровой жести смотрится явным анахронизмом. Взяв авоську, выхожу с рабочим контролем на Пионерский проспект, главную улицу анапского пригорода Джемете. Говорят, до Анапы тут 10 мин на маршрутке и час пешком. Я иду пешком, в этом мне видится что-то херцогианское.

По обе стороны проспекта - гостиницы, базы отдыха и пионерские лагеря на разных стадиях разложения; мне нравится. Между ними - частные отели, выросшие на месте саманных домиков, десятки сувенирных лавок, шалманы с гигантскими бутафорскими шашлыками в витринах, винные наливайки и овощные рынки. Судя по ассортименту прилавков, город захвачен овощами-мутантами: продают двухметровые кабачки, больше похожие на лианы, арбузодыни размером с мяч для регби, говорят, пару дней назад на рынке видели помесь арбуза с помидором.

Дохожу до центрального рынка. Напротив рынка - штук пять центровых винных лавок. В первой же беру две расписанные по хохлому бутылки "Вина Ведерников" (экспериментальное хозяйство из-под Ростова, на зиму лозу от морозов запахивают землю, вино давят из оригинальных советских сортов "красностоп" и "сибирьковый"), эти - последние. В следующем обнаруживаю три, тоже последние, бутылки белого "Гай Кодзор" 2009 г (по сообщениям производителя, этот винтаж уже полностью распродан). Российский вионье и гевюрцтраминер - звучит гордо, пьется отлично. В третьем заведении - новый сюрприз: айсвайн "Фанагория", который по причине запредельной для местных цены (1200 р) даже не выставляют на прилавок. Беру для комплекта еще две бутылки явно overpriced "Шато ле гран Восток".

Вечером с режиссером Лобаном распиваем бутылку "Гран Востока" на лежаках у гостиничного бассейна. Лобан угощает мутантным арбузом с желтой мякотью (сладкий!) и жалуется, что "Киношок" в этом году уже не тот: здесь нет киноведа Шпагина. В бассейн с шумом бросается кинокритик Сырникова. Из санаторного танцзала доносятся звуки дискотеки, отдыхающие отдыхают под тему из "Смешариков".

Перед сном читаю Вагинова: "Во всем городе только мы порядочно кушаем. Остальные едят всякую чепуху"

 

День четвертый и пятый

День начинается с праздника - первым делом показывают уморительный московский doc про гомомента 2 in 1 (реж.Светлана Сигалаева). Режиссуры, как водится в doc'e, никакой, зато материал собран очень хлестко, по-журналистски - все напрашивающиеся рифмы произнесены. Главный герой фильма живет с родителями, служит во вневедомственной охране и любит юного трансвестита из клуба "Три обезьяны". Свою гомосексуальность он скрывает и от родителей, и от коллег. Классицистский конфликт между долгом и чувством тут низведен до уровня мелкой авантюры - пойманный патрулем около гей-клуба, чувствительный милиционер исповедуется психологу на работе, потом обманывает детектор лжи, а после со всей искренностью говорит о готовности разогнать гей-парад, если прикажут - служба есть служба, да и нафига они нужны, эти парады. Монтажная склейка - и наш герой уже марширует на плацу под фальшивящие духовые.

Потом показывают новый фильм известного молодого фальсификатора Ивана Твердовского (он, как режиссер Уоткинс, снимает мокьюментари на документальном материале, на трекерах лежит его фильм о печальной судьбе пригородных проституток-любительниц Словно жду автобуса). Теперь Твардовский имитирует исповедь положительной подмосковной учительницы, которая лично покупает "наркотик" для своей дочери-наркоманки (в кадре почему-то появляются аристократические ампулы, а не "чеки" разбодяженного героина). Истории тут нет вообще, но технически все очень любопытно. Кажется, если этому парню дать нормальный сценарий, у нас может появится свое Паранормальное явление.

В короткометражном конкурсе "Киношока" анимация участвует наравне с игровым кино, и сегодня показывают два отличных мультфильма. Первый - Старый листок дебютанта Филиппа Ярина, экранизация рассказа Кафки. У фильма есть очевидный прокол - видеоряд в отсутствие закадрового текста полностью теряет нарративность, кроме того, по мне, так Ярин, скорее, проиллюстрировал большие "бюрокартические" новеллы Кафки, а не конкретно этот рассказ о ксенофобии. Тем не менее, серый и липкий морок на экране - несомненно кафкианский, и, вообще, все сделано как-то на удивление по-человечески (кому-то Ярин даже напомнил Норштейна).