Как они аргументировали свои действия?

Один раз мне честно признались, что им позвонили из Минкульта и попросили показ сдвинуть. Мы договорились этот случай не комментировать. А когда я узнал, что в частных разговорах руководство фестиваля "Улыбнись, Россия!" объясняло свое решение тем, что фильм не смешной, мне пришлось эту историю рассказать журналистам. Но никакого развития она, естественно, не получила. Еще один раз фильм сняли с открытия фестиваля "Святая Анна", устроив вместо него вечер памяти Валерия Рубинчика. Поэтому мне не очень хочется комментировать эту ситуацию — будешь выглядеть либо подлецом, либо дураком. Но меня удивило, что открытие молодежного студенческого фестиваля началось с вечера памяти.

Если с цензурой в этот раз особых проблем не возникло, почему Гоп-стоп вышел в такой ограниченный прокат?

Лучшая цензура — это рубль. Зачем связываться с фильмом, с которым теоретически могут возникнуть проблемы? Прокатчики вообще не особо горят желанием работать с русским кино, если к нему не прилагается дополнительный рекламный бюджет. Им это не очень интересно. Я знаю, что есть несколько достойных картин, которые по этой причине не могут выйти в прокат или выходят, но несколькими копиями. Хотя могли бы выходить не только в Москве, но и по всей стране — тем более есть и кинотеатры, и киноклубы. И даже зрители. Никто не пробовал запускать фильм в широкий прокат, который кто-то посчитал неформатным.

А в вашем случае?

Изначально компания "Леополис" планировала выпустить Гоп-стоп в достаточно широкий прокат — обсуждались цифры в 250-350 копий. Фильм просто обязан был выстрелить в регионах. При этом мы не преследовали цель собрать большую кассу, нам просто очень хотелось сделать зрительское кино — не опуская внутренней планки, быть доступными и понятными всем. Еще очень хотелось, чтобы до широкого зрителя Гоп-стоп дошел именно в киноформате — отсюда такое качество изображения и звука. Формат интернет-релиза мы тоже рассматривали, но кинотеатральным прокатом я гораздо больше доволен. Поэтому те, кто ценит качество, сможет посмотреть фильм так, как мы его задумывали.

Сравнение с приморскими партизанами вам на руку или, наоборот, претит?

— Оказалось, что не на руку. В администрации президента посчитали, что мы таким образом их оправдываем. Если бы сверху на нас не обратили внимания, едва ли случились бы снятия фильма с фестивалей. И вообще было бы попроще. Но и не рассказать о таких вещах журналистам - мне кажется, трусость. Правда, когда начинаешь рассказывать, тут же вспоминается сказка "Петя и волк". История с партизанами на самом деле гораздо больше относится к России 88 — и в кино, и в Приморье у обоих группировок есть конкретная идеология. Каждого "приморского партизана" с милицией связывает какая-то не очень приятная история. Не будь этого, убивать они всего скорее не пошли. И в Гоп-стопе тоже самое: по одну сторону коррумпированная власть, по другую — некто, кто осмеливается посягнуть на ее неприкосновенность. Находись власть лицом к народу, такое, наверное, не происходило бы вообще. Но зачастую те, кто борется с властью ничуть ее не лучше. Почему я считаю, что мой фильм не оправдывает приморских партизан? Потому что он призывает к борьбе, но никак не к революции. Наоборот, Гоп-стоп демонстрирует, что те, кто наверху, и те, кто внизу, одни и те же люди. Тем самым мы пытались подвести власть и народ к диалогу, но никак не к тому, чтобы кто-то взял в руки топор.

Может быть по этой причине фильм и не понравился сверху?

Тогда это вкусовщина, никакого отношения к экстремизму не имеющая.

Откуда вы черпали свои знания о жизни в региональных городах?

Я работал криминальным журналистом и в какой-то момент пришел к выводу, что нет особой разницы между Пикалево и некоторыми кварталами Москвы. Также у меня есть приличный опыт самого разного общения с обычными людьми, живущими за МКАД. Кроме того, подготовка Гоп-стопа совпала с показами России 88 в регионах. Вместе с Петром Федоровым и Мариной Орел мы из этих поездок привезли дополнительные впечатления, детали, словечки. И жизненный опыт членов команды пригодился. Еще мы прямо перед съемками выбрали город-прототип и съездили в него всей группой, чтобы посмотреть что там происходит. И оказалось, что жизнь в нем течет по-написанному. Это был еще один приятный сюрприз, подтверждающий адекватность Гоп-стопа реальности. Правда, радостей в этом городке оказалось совсем немного.

По фильму создается впечатление, что вам эти люди глубоко симпатичны.

Хотелось, чтобы по фильму прослеживалась симпатия к людям как таковым. Не знаю, заметили ли вы, но там и мэр не противный, и Путин — не самый плохой. В фильме они все хорошие и плохие в равной степени. Кино вообще не должно судить, а здесь хотелось отказаться от этого с самого начала. В Гоп-стопе все как в жизни — условно плохие меняются местами с условно хорошими.

С Федоровым у вас как тандем сложился?

С Федоровым мы познакомились на кастинге сериала Клуб. Но мы с ним все-таки не братья Коэны. Просто мне проще писать сценарий под кого-то из знакомых мне людей. После окончания работы над Клубом возникло несколько идей, но мы с сопродюсером Василием Соловьевым выбрали Россию 88 — она выглядела гораздо реалистичнее остальных с точки зрения производства. Предложение Петру я сделал сразу же и сценарий писал уже под него. На Клубе вообще работало много профессиональных талантливых людей, которым было не очень интересно заниматься тем, чем они занимались. Они все время хотели сделать что-нибудь еще. Так я познакомился с оператором-постановщиком Сергеем Дандуряном. Оттуда же на Россию 88 пришли художники по гриму и костюму, актриса Марина Орел, которая сейчас является моей женой, помощник режиссера и другие. И вот когда работа на сериале нам всем стала совсем невыносима, родился мощный внутренний протест, который вылился в то, что мы, к примеру, уже второе кино подряд сняли без восьмерок. Что касается Федорова, он очень пластичный актер. Еще у Петра есть режиссерские навыки и способности. На России 88 Федоров между прочим дебютировал как режиссер монтажа — мы вместе смонтировали черновую версию картины. А на Гоп-стопе он занимался звуком и вместе со звукорежисером записал синхронные шумы. Приятно, когда люди, с которыми ты вместе снимаешь кино, одарены разносторонне. И это касается не только Петра. У каждого второго члена съемочной группы по одной-две дополнительных киноспециальности.
Сценарии вы с ним как пишете?

Сценарии я всегда пишу сам просто в силу того, что не умею работать в соавторстве. А вот когда текст уже готов, его можно промять сидя в компании коллег на кухне. Петр в кухонных заседаниях принимал самое деятельное участие — на его счету немало отличных находок.

Каки у вас дальнейшие планы?

Есть желание делать собственное кино, но как — не очень понятно. Допустим я бы сейчас написал сценарий, зимой бы его снял, а следующей осенью показал. Но где брать под это деньги совсем не имею представления. Работа есть, а своего кино нет.

На последний фильм Иоселиани выделил средства "Сбербанк".

Я не знаю как это происходит. Но мне понятно, почему "Сбербанк" дает деньги Иоселиани. Как минимум, из уважения к тому, что он уже сделал. Хотя когда деньги дают из уважения — всегда лучше, чтобы это было меценатство, нежели госбюджет. Мне же за выслугу лет пока не полагается. Только под конкретный проект. Я даже готов делать коммерческое кино, если мне дадут свободу творчества. Но свобода — это неформат. А неформат приравнен к браку. У нас распространено продюсерское кино, сделанное по одним и тем же вкусовым лекалам. Не очень понятно, зачем при таком раскладе обращаться к разным режиссерам, если можно найти тех, кто уверенно мог бы повторять раз за разом одни и те же неудачи.