На самом деле эта история – первоапрельская шутка российских журналистов, но тем неправдоподобнее выглядит проект Алана Паркера, который он и в самом деле собирался реализовать.
Паркер на главную роль рассматривал кандидатуру актера театра на Таганке Дмитрия Муляра (который сыграл Гагарина в эпизоде фильма А. Учителя
Космос как предчувствие). "Момент, когда Гагарин взлетел в космос, это был шок, это немыслимое, потрясающее достижение советской науки", - отметил режиссер, добавив: "Американцы потратили огромные деньги, чтобы изобрести ручку, которой можно писать в космосе. А русские очень просто решили этот вопрос:
взяли и использовали карандаш".
Кадр из фильма "Космос как предчувствие", реж. Алексей Учитель
В истории становления русской космонавтики наверняка найдется еще много подобных историй про находчивость, которые могли бы войти в сценарий Паркера. Простая гениальность (или гениальная простота) - часто воспеваемая национальная черта, без которой невозможно представить русскую мифологию.
Как бы то ни было, Паркер, похоже, уже давно отказалcя от этого эпического замысла.
На родине же за последние 50 лет появилось более 30 документальных фильмов о Гагарине. Этим частично можно объяснить отсутствие большого игрового фильма - зато, мол, много документальных фильмов, правдиво и достоверно восстанавливающих одно из самых запоминающихся событий века…
Только вот достоверность хроники оказывается под вопросом. "По мотивам обеспечения секретности и на случай, если запуск космонавта окажется неудачным, то есть показывать фактически нечего, сам факт запуска Гагарина в космос, а именно широко известные кадры, где можно его узнать, были сняты не в день запуска в космос, а специально позднее, для кинохроники".
Тарковский в лекции про монтаж рассказывает о… назовем это фальшивой хроникой, с которой ему пришлось столкнуться во время монтажа
Зеркала. "Хроника обладает совершенно другими законами, чем художественное кино. Когда вы снимаете хроникальный кадр, он буквально фиксирует какую-то часть действительности. Вы не принимаете участие в реконструкции действительности, в создании ее. Вы просто фиксируете". Когда же речь идет о дублях или - как в случае с Гагариным – реконструкции произошедшего, то "что-то повторялось, что-то уже не было провоцировано жизнью, а что-то уже было навязано волей человека, заставлявшего повторить это действие. Тут уже что-то было фальшиво, инспирировано не жизнью, а просто механически повторено, тогда как жизнь неслась на какие-то минуты вперед. Что-то шло, и
на этом месте оказалась дырка и фальшь".
"Дырка и фальшь" ощущаются в том, как в фильмах подается суть подвига Гагарина. Ни одна съемка Гагарина не была хроникой как её понимает Тарковский, а всегда была только официальной фиксацией официальных же событий.
Все фильмы про Гагарина похожи друг на друга: одними и теми же "хроникальными" кадрами, бодростью интонаций, с которыми произносятся "большие слова" о мире, вечности, человеке, долге. Несмотря на то, что во всех интервью и Гагарин, и советские правители говорят о том, что это не его подвиг, а подвиг советской науки, идеологи и режиссеры фильмов продолжают настаивать на полете как на главной составляющей подвига космонавта.
О земных "перегрузках" после полета только шутят шутки в передачах типа "Голубой огонёк"… Гагарин, естественно, улыбается.
Он облетел весь мир дважды: за 108 минут – на орбите, и еще раз после - с визитами. На нашей планете появилась целая армия мальчиков по имени Юра, а если собрать все деревья, что Гагарин своими руками посадил на планете, то, вероятно, их наберется на пристойный лесопарк.
В кадрах, душных от нагнетаемого ощущения самого советского космоса во всей вселенной, нет места не то что для проявления человеческой слабости – для человечности. Хотя нет, однажды оно нашлось. В фильме о визите в Японию
Добро пожаловать, Юрий Гагарин! показано, как Гагарин учится есть палочками. У жены получается лучше. Земной быт здесь нелеп, он криво монтируется с ощущением неземного подвига Гагарина. Это, вероятно, понимает и он сам, но улыбается и продолжает спокойно говорить о том, что он всего лишь верный сын своего отечества, которому "партия сказала "надо".