Если Паоло Соррентино олицетворяет будущее итальянского кинематографа, то производство фильмов в этой стране несомненно обещает стать чем-то увлекательным в грядущие годы. Этот высококлассный режиссер и сценарист родился в Неаполе в 1970 году и пришел в киноиндустрию в середине 90-х, когда работал в качестве помощника режиссера над двумя фильмами: Газовый инспектор и Бакалея (оба 1995 года). Решив, что плохо подходит для режиссерской работы, Соррентино обратился к написанию сценариев и в 1998 году совместно с режиссером Антонио Капуано сочинил Пыль Неаполя. В этом же году он написал и выпустил короткометражный фильм Любовь не имеет границ, а в 2001 году в качестве режиссера-сценариста дебютировал со своей первой полнометражной лентой Лишний человек, комедийной драмой о параллельных жизнях двоих неаполитанцев с одинаковыми именами. В фильме снимался боготворимый итальянцами актер Тони Сервильо, сыгравший также главную роль во второй картине Соррентино Последствия любви (2004 год), трогательной криминальной драме об одиноком бухгалтере-мафиози, которая стала переломным моментом в фильмографии режиссера и принесла ему мировую известность. В 2006 году он снимает Друга семьи, фильм о ростовщике, влюбившемся в дочь клиента, и также дебютирует с эпизодической ролью в Каймане Нанни Моретти.

Для съемок своей последней картины Изумительный Соррентино в третий раз пригласил Тони Сервильо, на роль Джулио Андреотти, титана итальянской политики, семь раз побывавшего на посту премьер-министра страны за свою долгую карьеру в правительстве. Андреотти – человек, в равной степени обожаемый и ненавистный, якобы имевший тесные связи с Ватиканом, Коза Нострой и фашистской масонской ложей П-2, а также получивший множество прозвищ (включая Молох, Вельзевул, Черный Папа, и, конечно, Звезда), но все же так и оставшийся неразгаданным и, в сущности, никому непонятным. Вместо того чтобы выпустить сухой байопик о чиновнике, подобном сфинксу, Соррентино снял Изумительного настолько же экстравагантно, насколько сдержанно держался Андреотти, превратив фильм (по его собственному выражению) в "рок-оперу" о величайшей итальянской политической супер-звезде. Эта пьянящая кинолента наряду с нарушением хронологической точности изобилует смелыми цветами, крикливыми заголовками и кадрами с замедленной киносъемкой, которые важны для воссоздания неестественного и неумеренного великолепия мира Андреотти в каждое отдельное мгновение. В то же время эта зрелищность компенсируется находчивостью и проницательностью сценария Соррентино, который смешивает факты, догадки и вымысел в попытке раскрыть сущность своего восхитительно непостижимого героя.

Журнал Filmmaker обсуждает с Соррентино его желание рассказать историю Андреотти, потрясающие стилистические особенности фильма и его мечту снять фильм о Джеймсе Бонде.

Вопрос: Как давно Вас интересует личность Джулио Андреотти?

Ответ: Он всегда интересовал меня. Идея снять о нем фильм возникла у меня лет в 20 или где-то около того, но снять подобное кино в 20 невозможно. Тогда я попробовал сделать о нем короткометражку, но так ее и не закончил. Так что я обдумывал эти съемки очень и очень давно.

Вы росли в Италии, какое тогда у вас было представление об Андреотти?

Здесь для каждого из нас он был наиболее важной итальянской фигурой, а также он был наиболее известной итальянской фигурой за границей. Все знали его. Мне казалось, что он очень похож на мою старую тетушку. Мы постоянно обсуждали его, а мой отец говорил, что это просто невероятно, насколько Андреотти похож на нее. Знаете ли, она не была очень красивой…

Парадоксально, но личность Андреотти, окутанная ореолом туманной тайны, одновременно является как очень известной, так и абсолютно неизвестной величиной.

Да, да, все, что его касается, очень близко к парадоксу, потому что в нем все двояко. Многие люди любили его, а многие - просто ненавидели, он обладал способностью быть крайне популярным, но в то же время предельно сдержанным, вплоть до снобизма. Существует огромное количество примеров, подтверждающих это. Он представляет собой очень сложное явление, и совсем не просто понять предпосылки, способствовавшие его успехам. На самом деле, в фильме я не раскрываю эти предпосылки, для меня наиболее важна следующая загадка: несмотря на то, что его действия никогда никому не были понятны, люди голосовали за него! Для демократии это крайне нездоровое положение вещей. И это касается не только итальянского народа – так происходит во многих странах.

Вы сказали, что впервые идея снять фильм об Андреотти пришла к вам в 20 лет, продолжали ли Вы думать об этом с тех пор? Имелись ли у Вас четкие представления о том, с какого конца браться за эту историю?

Честно говоря, за прошедшие 20 лет я как бы ограничивал себя в мыслях по поводу этого проекта, потому что всегда полагал, что его невозможно воплотить в жизнь. И я был недалек от истины, потому что когда я-таки решился снимать фильм, никто не хотел его финансировать. Только два или три года спустя, начав писать сценарий, я серьезно подошел к изучению этого вопроса и приступил к делу.

Как много исследований Вы провели и к каким материалам имели доступ? В фильме мы видим невероятные по своему объему архивы Андреотти и слышим о том, что он вел дневник.

В то время было невозможно получить доступ к его архивам, хотя сейчас это вполне осуществимо. Он передал свои архивы государству, но перед этим, я думаю, изъял оттуда некоторые вещи. Андреотти всегда использовал архивы против своих врагов: всякий раз, когда кто-нибудь выступал против него, он объявлял газетам: "У меня есть архивы, где я могу всегда откопать что-либо про этого человека". Это служило как бы угрозой для всех, но многие люди считают, что в архивах на самом деле ничего не было, и что он просто блефовал.
Простите, я забыл вопрос…

Я спрашивал про исследования, которые Вы проводили насчет Андреотти.

Я изучал тему около года, а потом устал. К концу года я знал множество вещей, а знание большого количества вещей губительно для воображения, поэтому я прекратил исследования. Я читал книги, статьи в газетах и потом еще беседовал с некоторыми людьми, которые встречались с Андреотти в прошлом.

Почему Вы решили сфокусировать внимание именно на этом периоде его жизни?

Потому что, я думаю, это интересный период в его биографии, ставший для него переломным моментом - перехода от успеха к упадку. Как кинозрителю мне всегда интересно наблюдать за падением людей, видеть, как сильные мира сего становятся слабыми. В то же время 90-е – период наименее известный в Италии и наименее задокументированный в кино.

Фильм невероятно богат визуальными эффектами. После года подготовки было ли для Вас абсолютно ясно, какие именно стилистические приемы Вы будете использовать?

Для итальянцев Андреотти – нечто вроде поп-идола, поэтому я подошел к созданию фильма, как если бы снимал кино про Игги Попа, и пытался сделать нечто вроде рок-оперы о человеке, который очень близок к этому миру из-за собственной чрезвычайной популярности, но в то же время по манере поведения и своей культуре крайне далек от него. Я боялся, что у меня получится классический биографический фильм, который был бы просто скучным.


Как люди реагировали на идею рок-оперы? Был ли Ваш нетрадиционный подход одной из причин, препятствующих получению финансирования?

Нет, на самом деле проблема финансирования заключалась совсем не в этом. Они были в восторге от сценария, но и немного насторожены из-за возможной перспективы приобретения новых врагов в этом мире после участия в подобном проекте.

Неужели Андреотти до сих пор воспринимается как некая могущественная сила, которой стоит бояться?

Некоторые верят в то, что он до сих пор обладает властью, хотя на самом деле это не так. Но все-таки он был могущественным человеком на протяжении 40 лет, и у него есть много друзей, которые его уважают. Многие из них работают в мире кино и не хотят проявлять неуважение.

Вернемся к визуальным эффектам: каждый кадр очень красив и выглядит так, будто тщательно спланирован. Делали ли Вы раскадровку всего фильма и сколько времени провели, планируя сцены перед съемкой?

Я провел огромное количество времени, планируя. После написания сценария я стал делать раскадровку и в то же время искал места для съемок, а, после того как я находил эти места, раскадровку приходилось делать заново.


Какие авторитеты в сфере кино оказали влияние на стилистику Вашей картины?

Конечно, я был подвержен некоторому влиянию, но скорее бессознательно. Элио Петри – режиссер, который меня очень впечатляет, и я также люблю Феллини и Скорсезе. Я думаю, что их работы оказали серьезное влияние на этот фильм.

Подзаголовок к картине звучит следующим образом: "Захватывающая жизнь Джулио Андреотти". И в самом деле Ваше кино сильно напоминает спектакль: драматический стиль, яркие декорации, все так театрально и грандиозно.

Все это отражает действительность. Это было наше понимание Андреотти, и именно эту идею мы пытались донести в фильме. В подзаголовке "Захватывающая жизнь…" иронии совсем немного, ведь жизнь нашего героя была по-настоящему захватывающей. И в то же время за словом "захватывающий" подразумеваются 70-е и 90-е годы, периоды, сопровождаемые волнами убийств и глубоких изменений в итальянском обществе, и это тоже "захватывающие" моменты.

В фильме прослеживается явный конфликт между тихой сдержанностью главного героя и яркими красками, великолепием окружающего мира и энергичным звучанием поп-музыки. Они практически противопоставляются друг другу.

Одной из причин съемок этого фильма как раз и послужил контраст между Андреотти – очень тихим и всегда смиренным – и до хаотичности динамичным миром, который его окружал. Мне казалось интересным уловить этот контраст между ним, таким статичным, решающим вопросы, не предпринимая для этого никаких физических действий, и миром, который крутится вокруг него с бешеной скоростью.

Вы сказали, что люди были обеспокоены, как бы не обидеть или не расстроить Андреотти, тем не менее, в кино Вы намеренно смешиваете факты с предположениями и вымыслом, причем границы между ними часто весьма размыты.

Что касается его общественной жизни и судебных процессов, я был достаточно близок к официальным источникам и государственным документам, потому что боялся, как бы на этот раз мне не пришлось выступать в суде в качестве ответчика (смеется). Что касается его личной жизни, то тут уж я придумал практически все, ведь к такой информации очень сложно получить доступ. Забавно, что когда он посмотрел фильм, то сказал мне, что я был очень точен и хорошо осведомлен о его частной жизни и абсолютно исказил его публичную деятельность. Он все вывернул наизнанку. Он думал, что я обладал информацией относительно его личной жизни, но я и в самом деле ничего не знал. У меня имелось лишь представление о его характере, и я мог лишь предполагать, каким образом такой человек мог бы разговаривать со своей женой и что именно он мог ей говорить.