Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
18 октября 2009
Владислав Шувалов
 Артхаус, кажется, уже свыкся с тем, что выступает подспудным и зависимым явлением в мире кино, довольствуясь ролью оппонента телевидения и Голливуда, заявляя о себе провокациями и вхождением в клинч то с реальной жизнью, то с массовыми жанрами. На фоне неочевидных успехов мирового авторского кино, успехи румынской киношколы поразительны самим фактом ее рождения, высокой художественной и этической ценностью, а теперь - еще и относительной долговечностью явления. В условиях быстрого насыщения рынка и скорого клонирования идей, кино Румынии давно должно было выйти в тираж или, по крайней мере – начать себя цитировать, соблазниться поверхностностью и гламуром. Но ничуть не бывало - "румынская волна" не перестает удивлять.
Производственная драма Корнелиу Порумбою Полицейский, прилагательное изначально казалась самой сильной лентой конкурсной программы 2morrow-2009 - она получила в Канне Приз жюри "Особого взгляда" и Приз ФИПРЕССИ. Завышенные ожидания, как известно, обречены, но румынский фильм, действительно, лучший в первой половине отсмотренной программы "Конкурса".
…Полицейский Кристи (Драгос Букур) ведет дело школьника, на которого поступил донос, что тот якобы покуривает анашу. По румынским законам употребление наркотиков (не распространение, а лишь употребление) является уголовно наказуемым деянием; курильщик, пойманный с поличным, может быть осужден на срок до 8 лет. Молодой опер, взяв дело школьника в разработку, видит, что за мальцом кроме баловства ничего не числится. Он понимает всю суровую несправедливость закона в том случае, если придется дать ход делу. Кристи пытается затянуть следствие, желая приостановить раскручивающийся маховик бесчеловечной системы.
Действие фильма занимает два рабочих дня. Опер ходит по пятам "объекта", подбирает за ним бычки, мерзнет на улице, часами караулит у его дома, отмечая всех входящих и выходящих, каждый вечер пишет рапорт. Зритель не выдерживает бессобытийности фильма. Режиссер вник в суть следственно-розыскных мероприятий столь глубоко, что сбил с толку публику, вызвав нарекания в затянутости фильма. На пресс-конференции Порумбою прямо бросили упрек в том, что он раздул короткометражку до формата двухчасовой картины, чтобы поучаствовать в каннской гонке. Полицейский, прилагательное - фильм не о полицейском расследовании или поимке наркомана, а об "ожидании события", о колоссальной потере времени, о вопиющей бессмысленности многих наших действий, из чего вытекает и сочувствие к "собачьей работе" следователя, и жалость к пацану, и ненависть к системе. Порумбою дает возможность зрителю побыть в роли филера и сыщика – случай почти уникальный в игровом кино. "Полицейский" – это прилагательное потому, что в процессе либерализации бывших соцстран отношения меняются быстрее, чем законодательство; Порумбою утверждает, что к каждому гражданину можно "приложить" (приставить) по одному полицейскому, и тогда каждого человека найдется за что посадить.
Кроме того, Полицейский, прилагательное, как сказал сам автор, фильм о силе, важности и значении слов. В словах выражены наши действия вне зависимости от того, идут эти слова от сердца или соответствуют пункту инструкции. Жена главного героя, учительница по профессии, наткнувшись на отчет мужа о слежении, обнаруживает в тексте рапорта орфографические ошибки по тем словам, которые прежде, до реформы, писались иначе. Автор обезоруживает своими доводами в пользу совершенствования законодательства, которое более отсталое, чем нормы правописания (а языковые правила, как известно, есть самая косная часть культуры).
Порумбою наносит удар по правоохранительным органам, на крючок которым никак нельзя попадать простому человеку. Система не умеет списывать свои затраты и время, потраченное на следствие, иначе как на обвинительный результат. Даже если полицейским чиновником является человек порядочный, не утративший сочувствия и рассудительности, рано или поздно он будет либо выведен из системы, либо сломан ею. Когда Кристи пытается затянуть расследование, его вызывает "на ковер" начальник и методично "прессует" (Влад Иванов, "акушер" из 4 месяца, 3 недели, 2 дня). Преимущественное молчание фильма взрывается двумя незабываемыми диалогами: в середине ленты герой обсуждает с женой глупую эстрадную песню, в финале – начальник управления демонстрирует звериный оскал карательной системы.Эту картину очень легко испортить; выигрывает она в виду фантастической выверенности всех деталей, от вроде бы малозначащих натурных кадров до поведения следователя и общения коллег в полицейском управлении. Интересно заметить, что у наших режиссеров милиция вызывает бездумную и неоправданную ярость, не подкрепленную ни сюжетом, ни техникой исполнения (из примеров последних месяцев – поверхностные и надуманные Сказка про темноту и Сумасшедшая помощь). Порумбою тоже не оставляет камня на камне от морального облика работника правоохранительных органов, но подходит к теме столь дотошно, что ему удается запечатлеть не только гримасу, но и уловить "человеческое лицо" этой работы. Здесь просматривается идеологический козырь "румынской школы", которая осваивает реальность без цели унизить ее, переиграть, оскорбить. Абсурд не надо придумывать, абсурд вытекает из самой повседневности, которую надо уметь передать. А умение поймать реальность в фокус - явление редкое. Порумбою развеял сомнения в том, что он просто ставил камеру и снимал: подобным образом реальность не поймаешь, хотя многие думают именно о спонтанности и хроникальности, когда смотрят фильмы на социальные темы, разыгранные в реальных интерьерах. Любой игровой фильм, если он, конечно, желает быть искусством – это инсценировка, живущая по законам тщательной и серьезной подготовки. Автор обронил мало кем замеченную фразу о том, что в своей работе он отталкивается от "документа", который, если задуматься, определяет планку технического качества и меру доверия к фильму. Порумбою кропотливо готовил съемки, тщательно отбирал каждого актера, без подготовки и репетиций не брался ни за одну сцену. Оказывается, у него нет случайных персонажей в кадре: прохожие на заднем плане появляются не нарочно, а в нужный момент. Порумбою знает, что фальшь выдает не столько главный герой, сколько объекты второго плана, с которыми взаимодействует протагонист.
Адекватность реальности фильма Порумбою такова, что лично мне кажется, будто я живу не в России, а в Румынии. В моем родном городе прохожие точно так же прыгают через колдобоины перерытых дорог, так же выглядит очередь в паспортном столе. Я узнаю обшарпанные дома и бесхозные подъезды, школьников и продавщиц, толстых теток с набитыми пакетами и секретарш в учреждениях. В моей стране именно так мордует работа и унижают начальники, душит бюрократия и бесчинствуют менты.
|
|
|
Версия для печати
