Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
|
|
1 июля 2009
Владислав Шувалов
Куда интереснее проявил себя Майкл Шэннон, исполнитель главной роли в американском фильме Пропавший без вести, интересно обыгравший образ частного детектива, словно сошедшего со страниц классического "черного романа", но вписавшегося в неожиданно актуальный контекст "после 11 сентября". Другое дело, что Шэннон не приехал на фестиваль, так же как не приехал и режиссер Ноа Бушел, поэтому их фильм был обречен "пропасть без вести".
3. Фильм, который не заметили
Зато в изрядном составе фестиваль посетила группа лучшего конкурсного фильма Муки в огне (сценарист, продюсер, исполнитель главной роли, оба режиссера). Муки – имя главного героя, который, получив известие о кончине матери, вспоминает свое отрочество, от откровений которого зрителя не раз передернет. Бескомпромиссная израильская лента сделана на стыке актуального реализма и этического напора, свойственного беспощадной русской критике. Режиссеры фильма Лена и Слава Чаплины – выходцы из СССР, что многое объясняет. Они не оставляют камня на камня от табуированных тем, изобличая израильское общество в его тяге к насилию, что не может позволить себе ни один иностранец, не будучи уличенным в антисемитизме. В фильме косвенно проговариваются причины многих бед и проблем израильского общества, создается портрет хронически больного населения, которое истово ненавидит всех пришлых (вроде бразильянки, в которую влюблен главный герой, или арабов, на которых вешают все неурядицы, начиная с обгаженных лифтов). Две почтенные дамы с синими номерами на руках отличаются весьма фашиствующими взглядами, бывшие узники концлагерей объединены своим страданием в закрытую касту, внутри которой то и дело происходят вспышки насилия. Режиссеры на пресс-конференции подтвердили, что разоблачение психологических и сексуальных проблем подрезанного войной и прошедшего через нечеловеческие унижения поколения остается за семью замками, и только-только приобретает робкий голос среди израильской интеллигенции, очевидно, встречая воинствующее противостояние евреев по всему миру. Между тем, мировое кино почти ничего не говорит о глубине травмы - между концлагерным адом и мирным бытом разверзлась бездна, траурная тишина, которую могут наполнить только сами израильтяне. Естественно, что человек, который заработал право на жизнь в концлагере, прислуживая нацистам и работая на конвейере смерти, никогда не вернется в прежнюю жизнь. Ни у кого не поднимется рука обвинять выживших, но надо обладать мужеством, чтобы заявить, что все, кто выжил, совершили хотя бы одно убийство (это сказано в фильме прямым текстом). Один из героев, отчим мальчика, стал алкоголиком, психопатом и сексуальным насильником, храня в собственном шкафу форму гестаповского офицера (памятный черный мундир периодически сносился в химчистку). Оценить глубину травмы рационально невозможно. К трагедии можно подступиться лишь интуитивно, доверяя чудовищным образам художественного произведения, которое по существу является самым страшным фильмом о Холокосте, так как выносит тему из-под знаменателя преданий старины, и делает ее актуальной для сегодняшнего поколения, с молоком матери впитавшего ген катастрофы и продолжающего множить ненависть и насилие.
Беру смелость предположить, что подобная картина по силе идеи, качеству исполнения, концентрации боли и антивоенному пафосу могла бы попасть в конкурс Каннского фестиваля, но в традиции консервативного, склонного к компромиссам, Московского феста она решительно не втискивается никаким боком.
4. Благословите женщину
Если Палата №6, которую определенно натянули на участие в конкурсе, был отмечен утешительным призом, то Мелодия для шарманки выдающегося кинорежиссера Киры Муратовой, явный лидер критических кругов, получил подачку в лице приза для малолетней актрисы Лены Костюк, исполнившей роль девочки, которая вдвоем с малолетним братом совершает грустное путешествие к неотвратимому финалу. Кира Муратова – автор, вокруг которого давно образовалось плотное кольцо, как из стойких поклонников, так и из упертых ненавистников. Каждый ее фильм неизменно оказывается под напором патоки с одной стороны и обстрелом с другой, подобно фильмам иных больших провокаторов, каковым, например, является Ларс фон Трир (показ его фильма Антихрист вновь доказал теорию о невозможности публики сопротивляться навязанным стереотипам). О плюсах Мелодии для шарманки сказано многое, в том числе в упомянутой статье "Русские идут, и идут, и идут", но надо признаться, что фильм не столь очевиден в своем лидерстве. В отличие от столь же протяженного Астенического синдрома, лента Муратовой менее изобретательна, ее юродивость местами кажется безыскусно наигранной, а интонация тягучей жалобной песни через два часа начинает раздражать нытьем и неоправданно длинными эпизодами (сцены телефонных разговоров на вокзале или воровства в супермаркете; включение в фильм эпизода с Литвиновой, которая появляется в блеске снежной королевы, как и положено суперзвезде мейнстрима в финале фильма, видится совсем лишним).
|
|
|
Версия для печати
