Иван Денисов
Обычно супергероев мы ассоциируем с комиксами, их экранизациями или стилизациями под эти экранизации. Но супергерои попали под каток леволиберального конформизма.
Читать далее
|
|
|
|
|
19 июня 2009
Владислав Шувалов
 Главенствующий статус игрового кино всё более размывается альтернативными визуальными формами, наступление которых с каждым годом истончает грань между инсценировкой и наблюдением, традиционным построением и видеоартом, неигровым кино и фикцией. Одна из последних новаций фестивального движения – допуск полнометражной анимации к равноправному соперничеству с традиционным "живым" кино (Персеполис /2007/, Вальс с Баширом /2008/, не считая работ Хаяо Миядзаки – рисованные ленты, делегированные в конкурсные программы серьезных фестивалей). С долей иронии можно согласиться, что если игровое кино перестает быть живым, то его вытесняют иные бастарды, более энергичные и тонко чувствующие связь с запросами времени. Надо признать, что генезис анимации также не стоит на месте, держа вектор в область интеграции с соседними изобразительными формами, заступая на территорию больших мифологий и прорываясь в новые жанры.
31-й Московский кинофестиваль впервые в своей истории принял в одну из двух конкурсных программ ("Перспективы") графическую ленту. Первый отряд - фильм японского режиссера и русских криэйторов оказался лихо собран и отмечен увлекательным "русским следом".
Работы, выполненные в технике аниме, нацелены на очень узкую часть потребителей, обычно, людей юных, одержимых стремительностью фантазии, склонностью к сериальности и предрасположенности к комиксовой культуре. Однако боевое фэнтези Ёсихару Асино, снятое по сценарию отечественных затейников (Миша Шприц и Алёша Климов), оказалось тем посредником, который способен провести неискушенного зрителя, чуждого плоской мультипликации и безбашенных придумок, в сердце рисованной культуры, получив при этом немалое удовольствие.
Попытку увлечь подростков в кинотеатры, переложив доморощенные реалии и исторические обстоятельства на язык комикса, пытаются многие (Мы из будущего /2008/, Ночь бойца /2009/), однако превосходящий все ожидания результат Первого отряда оставляет далеко позади себя жалкие потуги отечественных дельцов.
…Надя, пионерка образца 1942 года, обладающая некоторыми гипнотическими способностями, и гастролирующая с агитбригадой по воинским частям, дислоцированным на линии фронта, после авианалета получает контузию, в результате чего ей являются видения о параллельных мирах. Факт психического удара позволяет рассматривать паранормальную историю девочки, по меньшей мере, как плод травмированного детского воображения, что весьма уважительно по отношению к категории зрителей, не готовых принять электростатический заряд фантазийного тока, переиначивающего историю Второй мировой и мешающего историческую память с мыслимыми и немыслимыми реальностями. Замкнув оголенные контакты напрямую, получаем другую картину: на вооружении Страны Советов и Третьего Рейха стояли спецподразделения, состоящие из хиромантов, алхимиков, мистиков, гипнотизеров и прочей феноменальной челяди, а боевая панорама Великой Отечественной есть не что иное, как скрытая от глаз историков непрекращающаяся борьба медиумов и колдунов. Упомянутая Надя – член "Первого отряда" VI отдела управления внешней разведки, элитной пионерской звездочки, члены которой советские подростки, прошедшие курс молодого (надо думать, сверхестественного) бойца, направляют мощь своего дара и силу выучки на служение сталинской Родине.
Наде, светло-русой девочке с большими голубыми глазами, по указанию из кремлевского центра надлежит пресечь прорыв из небытия тевтоноского ордена во главе с бароном фон Вульфом, бледным всадником в шлеме крестоносца, вызванного гитлеровцами из ада, чтобы взять реванш за ледовое побоище семисотлетней давности и переломить ход Второй мировой в свою пользу. Учитывая, что к моменту задания Надя осталась единственной в живых, то прогрессивные гэбисты с помощью камеры некро-портации засылают девочку в мир мертвых для мобилизации погибших пионеров.
Шквальный уровень абсурда понятен, чтобы вовремя остановиться и не пересказывать сюжет далее. Однако что делает конкретный фильм особенным?
Работа Асано уникальна прежде всего аутентичностью производства. Картина снята не подражателями и локализаторами, а японцами, профессионалами аниме, по всем правилам и законам этой культуры, что видно невооруженным глазом - выверенностью ритма, обильностью фантазии и свободным движением внутри жанра. Но одна лишь техника не вытянула бы фильм без остроумной (и неожиданной) драматургии, русской части проекта, обыгрывающей штампы советского кино геройской тематики (Тимур и его команда /1940/, Отряд Трубачева сражается /1957/, Неуловимые мстители /1966/). Оригинальность замысла дополнена главным козырем – включением в анимированную часть игровых эпизодов с живыми актерами. Около дюжины статистов (среди которых узнаются актеры Александр Пашутин, Георгий Мартиросян) необыкновенно правдоподобно, с экспертной серьезностью и наукообразной лексикой, комментировали каждый эпизод мультипликационной вакханалии, выступая в ролях историков, аналитиков, психологов и очевидцев событий. Тем самым бездушное подростковое аниме переводится на более высокую ступень – в плоскость увлекательного анимационного мокьюментари, жанра весьма непростого, доступного лишь истинным фанатам завиральных идей, и если уж пускаться по волнам мистификации, то делать это надо именно так – легко и смело, с иронией и новаторскими подвижками.
Трейлер к фильму Первый отряд реж. Ёсихару Асино
|
|
|
Версия для печати
