'Нури Бильге Джейлан: "Мне очень тяжело смотреть свои старые фильмы"'

ИНТЕРВЬЮ

Андрей Грязев: "Всегда снимаю то кино, которое сам смог бы смотреть"
Антон Сазонов

Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.

ИНТЕРВЬЮ

28 мая 2009

Нури Бильге Джейлан: "Мне очень тяжело смотреть свои старые фильмы"

Джефф Эндрю

Перевод: Ольга Надольская

ДЭ: Персонаж из этого отрывка снимает своих родителей в собственном фильме. Он возвращается в маленький городской поселок из большого города, включает камеру, когда никто этого не видит, и всячески пытается привлечь к участию в фильме свою семью. Здесь присутствует элемент самокритики?

НБД: Я думаю, да. К началу съемок этого фильма уже появились видеокамеры, и я купил себе одну для экспериментов и исследований. Находясь дома, я много снимал, беседовал со своими родителями, расспрашивал свою бабушку. И одновременно пытался писать сценарий. Когда после возвращения в Стамбул я посмотрел отснятый материал, я осознал, что вел себя очень эгоистично. Моя бабушка что-то рассказывала мне, а я не слушал ее, я думал только о том, что дальше делать с фильмом, и все. У меня появилось что-то вроде чувства вины, я корил себя. Я думаю, у большинства режиссеров и художников, особенно городских жителей, присутствует этот нарциссизм. В свою очередь, сельские жители более открыты, они отдают все, что у них есть. Но когда они приезжают в город, они не находят взаимопонимания. Фильм Отчуждение появился в результате развития этого сценария.

ДЭ: Интересно, что на данном этапе вашей карьеры, в Отчуждении, вы были сценаристом, режиссером, оператором, монтажером, продюсером и даже занимались продажей фильма – вы делали все, что достаточно необычно. Не было ли это слишком обременительно для вас или же вы, напротив, получали удовольствие от того, что делали?

НБД: Я никогда не работал над чужими фильмами в качестве ассистента режиссера или кого-то еще, поэтому я не знал, как работают другие режиссеры. Я всему учился по книгам, по ним я изучал все аспекты кинопроизводства, в том числе теорию продаж и маркетинг. Даже в Каннах я сам занимался продажей фильма; мне рассказали, что, кроме меня, только один режиссер продавал свои фильмы сам, – Абдеррахман Сиссако из Африки. Это было необычно, вызывало удивление у дистрибьюторов. Я научился это делать, но больше я этим не занимаюсь. Теперь у меня есть продюсер, оператор и так далее. В том, чтобы все делать самому, не было особой необходимости, но в то время мне хотелось всему научиться. Я думаю, режиссер должен разбираться во всем, в том числе в технических вопросах, в противном случае он становится заложником технического персонала. Вам будет намного проще общаться с ним и управлять им, если вы знакомы с техническими аспектами.

ДЭ: В сцене, которую мы только что посмотрели, вы суфлируете своему отцу, подсказываете, что ему говорить. Вы так работали на самом деле?

НБД: Да. Здесь достаточно правдиво отображены съемки моего первого фильма. На площадке тогда царил настоящий хаос, потому что нас было всего двое и мы пытались делать все. Это был настоящий кавардак.

Отчуждение (2002)

ДЭ: Одна из тем, которой вы коснулись, это изменения в жизни людей, связанные с переездом из деревни в город. Отчуждение – ваш первый фильм, снятый в городе. В нем рассказывается о стамбульском фотографе, в гости к которому приезжает двоюродный брат из деревни. В фильме Отчуждение на экране появляется еще один член семьи Нури: женщина на улице – это жена Нури, Эбру. Но, кроме того, мне очень нравится та сцена, в которой молодой человек в солнечных очках рисуется перед девушкой и в самый неподходящий момент раздается сигнал автомобиля. Это очень смешная сцена, в ваших фильмах вообще много сдержанного юмора, который напоминает мне о Бастере Китоне, его бесстрастной манере. Насколько важно для вас присутствие в ваших фильмах юмора или комизма?

НБД: Я думаю, что таков мой взгляд на жизнь. Я никогда не вношу юмор в свои фильмы намеренно. Я пытаюсь быть настолько реалистичным, насколько это возможно. Мне кажется, реальная жизнь сама по себе полна юмора. Когда я бываю дома один, я часто обнаруживаю себя в различных смешных ситуациях. Иногда я ловлю в зеркале свое отражение и наблюдаю на своем лице какое-нибудь неконтролируемое выражение. И юмор в моих фильмах тоже непреднамерен. Что касается данного фильма, я даже был несколько удивлен, когда люди смеялись над этим эпизодом.

ДЭ: Позже в фильме отношения между двоюродными братьями не складываются, незваный гость начинает досаждать фотографу. Однажды вечером последний садится смотреть порнографию, но при возвращении брата переключает ее на фильм Тарковского, который раньше уже использовался им как уловка, чтобы пораньше отправить кузена в постель. Это довольно ироничный эпизод, особенно если учесть, что вы поклонник Тарковского, не так ли?

НБД: Да, он один из моих любимых режиссеров. Но я выбрал Тарковского для этой сцены не потому, что я люблю его, но потому что он был здесь наиболее уместен: его длинные планы были нужны мне для того, чтобы подчеркнуть контраст с теми фильмами, к которым привык деревенский парень. И мне нужен был идеал для фотографа: Тарковский был самым подходящим. Почему-то все критики решили, что главный герой смотрит Тарковского для того, чтобы избавиться от брата. Но мой замысел был иным.

ДЭ: Критики всегда неправы. [смеется].

НБД: Возможно, это я что-то сделал неправильно. [смеется] В одной из начальных сцен фильма фотограф беседует с друзьями, и один из них критикует его за потерю идеалов, порицает его. Вернувшись домой, тот пытается найти себе оправдание, заново обрести утраченные идеалы. Поэтому он смотрит Тарковского. Он надеется, что сможет воскресить былой пыл и энтузиазм. Он не думает в этот момент о двоюродном брате, но как побочное действие тому становится скучно. И когда брат уходит спать, ситуация меняется, что-то щелкает в голове у фотографа, его энтузиазм снова пропадает, и он переключается на порно, потому что так ему становится легче. Он хочет избавиться от жестокости внутри себя. Именно по этой причине он смотрит порно.

ДЭ: Что еще поразило меня в этом фильме, это очень малое количество диалогов – особенность в принципе характерная для ваших фильмов. Вам кажется, что люди лучше выражают себя без слов?

НБД: Я не знаю. Я не пытаюсь сделать героев своих фильмов безмолвными. В сценарии этот эпизод включал большой диалог. Но единственное место, где можно понять, работает то, что ты написал, или нет, это съемочная площадка. Во время съемок я всегда стараюсь уравновесить ситуацию, для чего исключаю диалоги из разных эпизодов. Я чувствую, в какой момент достигается это равновесие. Не знаю, как это происходит – у меня просто появляется уверенность в том, что так будет лучше. Конечно, с диалогами следует обходиться очень осторожно. Я долго изучал этот вопрос. Я записал множество диалогов, чтобы понять их суть. В них нет логической последовательности. Один говорит одно, другой совсем другое; если вы проанализируете любой диалог, вы это увидите. Поэтому диалог, если вы все-таки используете его, не должен быть логическим и не должен содержать информации о сюжетных интригах или значении фильма. Диалог в моем представлении работает только тогда, когда в нем говорится о чепухе, о чем-то, не имеющем отношения к фильму. Я пытаюсь обойтись без диалогов, насколько это возможно, раскрывая смысл фильма с помощью ситуаций, поступков и так далее. Таковы мои намерения, но, возможно, они не увенчиваются успехом.