Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
|
|
14 апреля 2009
Перевод: Ольга Надольская
 Вы никогда не думали о том, чтобы отказаться от этого проекта и заняться каким-нибудь другим?
Нет. И не из-за отсутствия предлога. Я бы мог сказать: "Это фильм Юмбера, а так как он мертв…" Напротив, я должен был закончить этот фильм в память о нем, и я посвятил этот фильм ему. Другая причина в том, что я знал, что я должен снять этот фильм, и только его, после Гармоний Веркмайстера. Я не снимаю фильмы случайно. Это как лестница – один фильм следует за другим. Что-то вдохновляет меня, заставляет меня пробовать нечто новое, нечто, что никто раньше не делал. Ко мне приходили и говорили: "Пожалуйста, оглянитесь вокруг, вы одиноки, этот фильм никому не нужен ". Но я не мог его бросить, не мог забыть Юмбера, все те усилия, которые мы предприняли вместе. И не мог забыть Гармонии Веркмайстера.
Как вы можете определить переход от одного фильма к другому?
Гармонии Веркмайстера были красивой, романтичной сказкой. Человек из Лондона представляет собой очень жестокую, очень строгую, очень простую драму. Там нет кита, нет ничего, чтобы облегчить восприятие, дать зрителю почувствовать себя непринужденно. Это фильм, который бьет вас по лицу.
Как вы работаете с актерами?
Как только камера и осветительные приборы готовы, я созываю актеров и мы начинаем работать. Я даю им четкие и конкретные указания. Мы немного говорим о мотивах и целях. В съемках сцены нет ничего сложного: кто-то входит в комнату, в которой находитесь вы, вам не нравится то, что он делает. Между вами тут же возникает конфликт, и это все, что вам нужно.
Не все сцены похожи на ту, что вы описали. К примеру, начальная сцена фильма.
Да, иногда все бывает немного по-другому… Что касается начальной сцены, то я люблю работать с такими понятиями, как ритм, длительность.
Кроме того, фильм не только бьет по лицу. Начальная сцена очень спокойная, она даже доставляет удовольствие.
Не следует понимать все, что я говорю, буквально. Когда я говорю о том, что фильм бьет по лицу, я имею в виду свое отношение к нему, общий подход. Но вы правы, здесь можно провести аналогию с музыкой: если тебя окружает хаос, ты в конце концов перестаешь воспринимать его, потому что он становится правилом. И тебе приходится его нарушать.
Вы можете сказать, что все ваши фильмы построены на конфликте?
Конечно, но это утверждение справедливо для искусства в целом. Вы можете представить мир без конфликтов? Я нет. Это движущая сила – людям необходимо побеждать, выживать, проигрывать.В случае Малуэна речь идет о внутреннем, моральном конфликте.
Я не знаю. Я просто показал конфликт. Разумеется, в душе Малуэна что-то происходит, но мы никогда не узнаем, о чем он думает. Все, что я делаю, это показываю человека, которому мы в конце фильма начинаем сопереживать. Это и есть кино. Это и есть магия, та причина, по которой я люблю снимать фильмы.
Вы изменили язык, на котором говорят герои, в сравнение с той версией фильма, которая была показана в Каннах. Почему?
Это та исходная версия, которую я хотел сделать с самого начала. Мне нравится двуязычная природа романа. Несчастные Браун и Малуэн не могут заговорить друг с другом по той простой причине, что они говорят на разных языках. Они могли бы сесть, обсудить проблему с деньгами и найти решение, но у них нет никакого шанса. Это самый трагический аспект. Мы закончили съемки 15 марта 2007 года, премьера в Каннах была назначена на 27 мая. У нас было два месяца, чтобы просмотреть отснятый материал, смонтировать фильм, наложить звук, музыку, сделать дубляж. Успеть все было физически невозможно. Когда Тьерри Фремо приехал в Будапешт, мы как раз записывали французский диалог Тильды Свинтон. Как только мы узнали, что фильм будут показывать в Каннах, мы прекратили делать то, что делали. У нас не было времени на поездки в Лондон и Париж, чтобы сделать фильм на французском и английском языках. Поэтому мы решили сделать для Канн дублированную венгерскую версию и закончить фильм после фестиваля.
|
|
|
Версия для печати
