Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
10 апреля 2009
Эндрю Чен Перевод: Виктор Зацепин
 Коль скоро вы привлекли Жай к сотрудничеству, можете ли вы сказать немного об отношении ваших фильмов к литературе? Вы часто отсылаете к другим искусствам. Многие фильмы содержат в себе элементы театрального представления, в то время как Натюрморт заставляет вспомнить о китайской ландшафтной живописи.
Мне нравится комбинировать различные изобразительные средства в моих фильмах, потому что это передает сложность жизни. Я не заинтересован в том, чтобы создать фильм, который существует как упрощенная, замкнутая вселенная. В Городе много разговоров (языка) и текстов, которые предлагается читать зрителю, в том числе и поэзия, и там также имеются кадры, которые выполняют роль портретной фотографии, запечатлевая персонажей и объекты в минуты тишины. Эти элементы взаимно дополняют друг друга. Язык имеет определенные ограничения, но он помогает тишине и позволяет нам использовать свое воображение. Чтобы передать зрителю сложные реалии Китая, чтобы справиться с этой сложной задачей, нужно использовать целый набор методов.
Ваши первые фильмы были в более традиционном реалистическом ключе, но с фильма Мир вы начали задействовать фантастические элементы. Почему изменилась ваша приверженность реализму?
Я полагаю, что сюрреализм – это важнейшая часть китайской действительности. За последние десять с чем-то лет Китай пережил изменения, которые в другой стране могли бы занять 50 или 100 лет, и скорость этих перемен имела беспокоящий, сюрреалистический эффект. Например, в том же фильме Мир Парк Мира в Пекине сам по себе является чем-то вроде вымысла; первый раз, когда я оказался в нем, я был дизориентирован всеми этими копиями монументов со всего мира, которые сбились в кучу на таком маленьком клочке земли. Это было так, словно я попал в сказочную страну. Я понял, что жизни людей, живущих в этом пространстве, также достаточно сюрреалистичны. Когда я разговаривал с женщинами-актрисами, выступающими в парке, они рассказали мне, что танцуют один и тот же танец ежедневно в течение трех лет. С одной стороны, они могли пойти в любую часть света, но в то же время были заключены в этом парке, словно на острове.
Еще один пример из этой же области – фильм Натюрморт. Когда я отправился посмотреть на Фаньчже – место, где мы снимали фильм, каждый уезд был практически в руинах. Посмотрев на это место, история которого насчитывает две тысячи лет, и на районы, которые лежат в развалинах, я просто не поверил, что до такого состояния их могли довести люди. Изменения произошли так быстро и столь кардинально, что казалось – здесь случилась ядерная война или побывали инопланетяне. Как развивался ваш подход к цифровой кинематографии?
С Неизведанных радостей и по сей день (кинооператор) Ю Лик-вай и я искали красоту в DV-формате. Мне он нравится, потому что он подходит для быстрого процесса съемки, а мы снимаем именно так. Я часто шучу, что если бы DV-формата не существовало, я бы не смог отобразить изменения в китайской жизни – ведь они происходят так быстро! Когда мы снимали Натюрморт, я постоянно твердил, что при желании мы могли бы снять его за неделю. DV – это средство нового века, и я хотел узнать, в чем его собственная красота и выразительность. Когда мы снимали Мир, мы пытались создать цифровую текстуру, потому что Парк Мира придавал всему ощущение некой искусственности. Мы много работали над тем, что мы называем "поэтически-цифровым" стилем. Что касается Натюрморта, поначалу я думал, что хочу сделать фильм очень реалистичным, но я не мог игнорировать сюрреалистические аспекты ландшафта, который окружает плотину Санься. Я должен был использовать сюрреалистические элементы, потому что без них я не мог выразить крайнюю необычность нашей действительности. Я хотел отобразить сжатие времени, чувство того, что мы больше не живем естественной жизнью.
|
|
|
Версия для печати
