Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
19 февраля 2009
Перевод: Виктор Зацепин
Э. М.: Бенджамин проявляет мудрость.
Д. Ф.: У него простые отношения со смертью, он совершенно ее не боится. Он вырос в мире, где люди находятся только один день, а на следующий их уже нет. Когда его отец возвращается полный вины, раскаяния и сожалений, Бенджамин даже не может сказать, что скучал по нему. Ты мне ничего не должен – говорит он ему. "Я не знал тебя, но от этого моя жизнь не была ужасной; моя жизнь такова, как она есть. Я понимаю, что ты чувствуешь себя плохо, но я не могу помочь тебе, разве что отнести тебя на руках, чтобы ты посмотрел на восход, который ты так сильно любишь".
Э. М.: Капитан Майк, который провозглашает себя художником, рисует только татуировки на теле. Вы в некоторой степени тоже работали в этой области. Части тел менялись местами и перемешивались с надписями в начальных титрах фильма Семь, затем мы видим Моргана Фримена в квартире убийцы, полной записных книжек… Можно вспомнить и о титрах в начале Комнаты страха. В Зодиаке вы пишете на стенах, и протагонист – по профессии иллюстратор. Здесь же отпечаток, начертание времени – или отсутствие этого отпечатка – на теле как бы подводит нас к самой сущности кино. Вы согласны с этим?
Начальные титры фильма Семь
Д. Ф.: Ваше утверждение достаточно занятно для меня, и я не буду его оспаривать. По правде сказать, я не узнаю себя в Капитане Майке или Бенджамине. Конечно, здесь есть какие-то стороны моей личности… Странная вещь… Когда ты – кинодеятель, то ты ограничиваешь действия персонажей своими представлениями о них, своим опытом человеческого поведения. Поэтому, с одной стороны, твои отпечатки пальцев можно различить на всем, про что рассказывает этот фильм. Но все же ты работаешь с людьми, ты выбираешь актеров потому, что они могут привнести в фильм что-то личное. Ты смешиваешь все это с тем, что ты знаешь или считаешь истинным. Твоя субъективная реальность вступает в игру, неотделимую от того, кто ты есть: кто-то, на кого обращают или не обращают внимание, слушают или не слушают…
Каждый человек в известной мере является продуктом непростой среды и плохого образования. Я знаю людей, главные вопросы которых в отношении своих родителей остаются без ответа, оседают какой-то невнятицей. Чего от них ждали родители? Кем был их отец? И тому подобное. Это не мой случай. Мои родители очень заботились обо мне. Капитан Майк – это персонаж, которого придумал Эрик, чтобы рассказать нам больше о Бенджамине. Мы много говорили о том, как фигура отца помогает раскрыть личность Бенджамина. Мы обсуждали, каково это – понять, что странный человек из неближнего круга знакомых в действительности постоянно наблюдал за тобой, и постоянно спрашивал себя, не должен ли он приблизиться к тебе. В конце концов, отец приходит к Бенджамину, испытывая одиночество и страх смерти. Должен ли Бенджамин обрушить на него свое негодование? Мы говорили обо всем этом очень подробно. Джейсон Флеминг, актер, который играет Томаса Баттона, блестяще изображает, как сильно отец сожалеет о своем решении. Но, опять-таки, это не моя история, даже если невозможно сделать фильм без того, чтобы раскрыть и показать свое отношение к вещам. Я не думаю, что Капитан Майк – мое отражение, хотя бы в какой-то степени. Мы много беседовали об этом с Джаредом Харрисом, замечательным актером, который играет Майка: он гораздо в большей степени, чем я, отвечает за этого персонажа и за его взаимоотношения с отцом.
Э. М.: А что у вас в личном плане связано с письмом и рисованием?
Я много рисовал, когда был ребенком, и мне это очень нравилось. Я все еще люблю это делать, время от времени. Но татуировки придумал Эрик.
Э. М.: Два ваших последних фильма значительно длиннее, чем предыдущие. Почему?Д. Ф.: Значительно длиннее! Но если вы обратите внимание на то, сколько времени проходит в Зодиаке, нельзя сказать, что это медленный фильм. Он достаточно быстрый! С Баттоном то же самое. Я читаю обзоры, иногда даже интересно, что там говорят, но мне смешно, когда кто-то пишет, что те моменты, которые мы выбрали для того, чтобы рассказать о жизни Баттона, были неправильными моментами! И кроме того, фильм слишком затянут! Особенность этого фильма состоит в том, что у Бенджамина нет предыстории. Никто не говорит о нем прежде, чем он появляется на экране. Все, что вы знаете о нем, вы узнаете непосредственно будучи с ним, в тот момент, когда это происходит. С точки зрения актера это достаточно интересная штука. Брэд часто спрашивал – что мы знаем о персонаже, кроме того, что сказано в сценарии? Ничего. Все там. О нем нет никаких слухов – о том, что ему нравится или не нравится – или о какой-нибудь истории, которая существует за кадром, но не выходит на первый план.
С Зодиаком дела обстояли иначе. В триллере всегда есть обратный отсчет, тик-так. Солнце должно взойти – и все в таком духе. Ты всегда должен сжимать все. Здесь мы хотели показать, что весь фильм заключен в том, что говорят актеры. Это совершенно другой метроном, совершенно другой ритм. В Бенджамине Баттоне нет никакого тиканья. Сколько времени требуется, чтобы соблазнить кого-то? Вот какого рода вопросы ставит этот фильм. Мы показываем моменты и встречи, с надеждой о том, что они позже зазвучат громче, когда произойдет нечто, когда Бенджамин кого-то потеряет… Я никогда не говорил себе, что настало время делать медленные фильмы! Беседовал Эмманюэль Бурдо.
©Les Cahiers du cinéma
_____________________________________________________________________
См. также:
Сайт, посвященный спецэффектам в фильме Загадочная история Бенджамина Баттона
4 страницы
 1 2 3 4
|
|
|
|
Версия для печати
