Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
|
|
3 февраля 2009
Роман Ганжа
 Если Страсти… сняты с "мужской" точки зрения, то Вампир (1932) — с "женской", с точки зрения "жертвы". Движения камеры как бы "случайны", "немотивированы", они не позволяют взгляду зрителя сосредоточиться на деталях, "прилипнуть" к чему-то определенному. То, на чем готов задержаться взгляд, оказывается слегка не в фокусе, как будто мы смотрим сквозь мутное стекло. Беспомощность зрительского восприятия — аналог состояния жертвы, обреченной на медленное, постепенное угасание в замкнутом пространстве не-жизни. Тема смерти как активной, деятельной силы, паразитирующей на слабой и беззащитной жизни, подается, таким образом, не только через историю живых мертвецов, сосущих кровь молоденьких девушек. Умирание определяется визуально — как утрата ясности и отчетливости восприятий.
В короткометражке Они успели на паром (1948) главная тема Дрейера дана в виде сжатой формулы. Мужчина рассчитывает шансы успеть на паром — расстояние, скорость, маршрут, вместимость бензобака мотоцикла — и делает ставку на соответствие реальности и математической модели. Однако в реальности есть и другие люди со своими расчетами и амбициями. Мужчина и его пассажирка гибнут на дороге. Исчисление рисков, идея контроля над собственной жизнью, механистическая абстракция реальности — все это неотъемлемые составляющие "культуры смерти".
С картины День гнева (1943) начинается качественно новый этап поисков Дрейера. В этой картине рассказывается о становлении непрочного и недолговечного женского мира по "ведьмовскому" сценарию. 1623 год. История начинается с обвинения в ведьмовстве, пыток и сожжения на костре пожилой женщины Марты Херлоф. После казни священник Абсалон, входивший в число судей, пребывает в смятении, ведь Марта поклялась отомстить своим убийцам и напомнила Абсалону, что его молодая жена Анна — дочь женщины, которую он когда-то спас от аналогичных обвинений. Анна между тем влюбляется в Мартина — сына Абсалона. Они тайком встречаются. Любовь странным образом меняет Анну — она начинает думать о себе как о "ведьме". В ее взгляде появляется "огонь", ее голос становится звонким и дерзким, и все чаще в доме, управляемом свекровью, слышатся "недопустимые" песни и громкий смех невестки. Тем временем мужчины погружены в раздумья о смерти. Мартин мечтает "умереть, чтобы искупить наш грех". Абсалон, по долгу службы посещая умирающих, думает о смерти как об избавлении. Анна — это важный штрих — также думает о смерти Абсалона. В какой-то момент Абсалона посещает чувство, будто смерть его "уже определена". Кульминация наступает, когда Анна обвиняет Абсалона — он "забрал ее радость", не дал ей ребенка, она "сгорела, но не ради любимого" — и признается в том, что желает его смерти. После этих слов Абсалон падает замертво. Анне удается на короткое время подавить в Мартине влечение к смерти и убедить его в том, что "все только начинается", что в смерти Абсалона никто не виноват. Однако на похоронах свекровь публично обвиняет Анну в причинении смерти Абсалону посредством колдовства. Услышав страшное слово "ведьма", Мартин незамедлительно принимает сторону бабушки. По правилам, чтобы снять с себя обвинения, Анна должна положить руку на мертвеца и дать клятву. У гроба Анна произносит следующее: "Ты получил свою месть. Да, я убила тебя с помощью колдовства.  Я соблазнила твоего сына своей силой и с помощью колдовства. Я вижу тебя сквозь слезы, но никто не приходит, чтобы их утереть". На этом фильм заканчивается.
Является ли Анна "ведьмой"? Да, потому что ведьма — это женщина, посмевшая создать крохотный заповедник любви среди торжества смерти. Виновна ли Анна в смерти Абсалона? — Определенно виновна, и вина ее в том, что отважилась озвучить тщательно скрываемую истину мужского мира. Истина в том, что мир мужчин построен на неодолимой жажде смерти, и потому желать мужчине смерти — значит желать исполнения его самого тайного, самого заветного желания. "Сила" Анны в том, что она способна дать мужчине то, чего он так боится и вместе с тем так страстно желает. Слова "я желаю твоей смерти" можно расшифровать так — "Ты желаешь смерти, но боишься осуществить свое желание? Я готова взять на себя ответственность за его немедленное исполнение! Ты можешь умереть прямо сейчас, ты можешь испытать величайшее наслаждение, о котором ты мечтал всю свою жизнь, и никто не заподозрит тебя в тайном пороке. Все подумают, что это я виновата, что я убила тебя при помощи магии. Взамен я прошу оставить мне ничтожную надежду на то, что мой любимый защитит нашу любовь в тот час, когда мне самой будет угрожать смерть". — Однако любимый, который сам одержим влечением к смерти, предает любовь, как только чует намек на "колдовство". Ведь если Анна — ведьма, то, защитив ее и оставшись с ней, он рискует осуществить свое тайное желание смерти, а этого он как раз и боится больше всего на свете. Потому-то Анне остается лишь признать свою вину — ведь мир ее любви разрушен предательством Мартина, и, поклявшись в своей невиновности, она обречет себя на одиночество и медленное угасание в мире смерти.
|
|
|
Версия для печати
