Иван Кислый
Неполным будет утверждение, что в Аире Вайда виртуозно соединил литературную основу с документалистикой. Нет, более того: он поставил под вопрос сосуществование жизни и кинематографа. Вайда спрашивает: перестает ли жизнь, заснятая на пленку, быть жизнью? И дает вполне однозначный ответ.
Читать далее
|
|
|
|
|
1 ноября 2008
Новое британское кино 2008: Гамлет, сыне Отчий (о фильме "Холлем Фоу")
Алексей Коленский
Foe (англ.) – противник, враг, недоброжелатель, супостат
Второй день фестиваля "Нового британского кино" побаловал зрителей остроумной головоломкой Холлем Фоу от Дэвида Маккензи.
 Жил-был мальчик. У мальчика отец и мачеха, мать погибла "при не вполне выясненных обстоятельствах" за пару лет до прозрения… Однажды мальчик обнаружил неявные улики виновности мачехи в гибели матери - сирота (и прямой наследник) почувствовал себя заодно с мамой жертвой заговора, что может быть и его… того… СКОРО. Мальчик забуянил, обособился; мачеха пришла к мальчику и трахнула его, посоветовав убираться вон. Мальчик послушался, уехал и встретил… мать.
Вот завязка, с которой начинаются приключения, начинается СЧАСТЬЕ - картина продвинутого Дэвида Маккензи (Безумие, Молодой Адам). Раскрывать секреты этой не особенно выдающейся, но занимательной сказки для взрослых не стану (у читателя есть и будет возможность оценить продукт лично), укрупню ситуацию в деталях и задамся отвлеченными вопросами.
Деталей немного. Действие начинается в наши дни в замке под Эдинбургом. Объектив, схватывая персонажей во внушительном приближении, упивается лицами старших героев. Больше прочих - трагической физиономией Фоу-старшего, которая напоминает маску из греческой трагедии. Отец страдает, резонерствует, увещевает, выгораживает Мачеху. Сын действует: собирает улики, бросает обвинения, "срывает маски". Взгляд едва уловим, тускл, лицо проскальзывает мимо объектива, Холлем Фоу движется как медиум - весь в розысках, в познании. Ему легко удается все, он ловок, находчив, удачлив, но неизменно несчастлив. Удивительный 22-летний актер Джейми Белл (Билли Эллиот, Телепорт, Дорогая Венди, Чамскраббер) словно купается в ретуши, в штампах, в безэмоциональной, но выразительной штриховке подростковой фрустрации.
Временно пропав из кадра, Отец остается проблемной фигурой: отчего Фоу-старший глух к обвинениям в адрес Мачехи? отчего сын не подозревает именно его в смерти матери? Вопросы для зрителей, не для Холлема, переехавшего на встречу любви в готичный, крышастый, обморочный, ничуть не пригодный для развития респектабельного "семейного детектива" Эдинбург, дребезжащий водевильно-надрывными балладами группы "Франц Фердинанд".
Первое, что следует выяснить при очном знакомстве с взрослой картиной: кто здесь протагонист (главный герой) и кто интерпретатор - персонаж, глазами которого мы видим мир и главного героя. Протагонист опознается по избыточной моторике, роковым обстоятельствам, несчастьям и счастьям, обрушивающимся на голову бедного парня. Герой обречен, Интерпретатор торжествует – ведь в большинстве случаев похождения героя являются его фантазмом, мечтой, домыслом, провокацией, апологией (нужное подчеркнуть).
Очевидно, Отец знает больше всех – и это знание делает его выше обвинений (выше сына, который, как ни старается, не может связать и пары ниток). Столь же очевидно, что Маккензи работает с шекспировской традицией, много лет разыскивающей ключи к проклятым вопросам сумбурных пьес зашифрованного гения. В данном случае с "Гамлетом". Примем за гипотезу и попробуем задаться вопросом: что способен пожелать Отец сыну-наследнику? Ответ банален: счастья, удачи, власти, достижения всего наилучшего, всего вообще, всего сразу! В королевском случае - наслаждения властью, побед, королев и фавориток, брызг шампанского и крови из черепов врагов… Но Шекспир не был бы Шекспиром, если б не укрупнил ситуацию до абсурда - Призрак (не Отец!) требовал мести от Гамлета, что не значит "для" Гамлета! По сути, Тень возжелала посадить на трон свое исчадие – исправленного праведным отмщением неуклюжего Принца Датского.
Дэвид Макензи исправил ошибку классика, позволив Принцу сполна воспользоваться жалкой ролью преступного родителя при его жизни.
|
|
|
Версия для печати
