Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
|
|
21 октября 2008
Владислав Шувалов
 Испанский режиссер Хулио Медем с легкостью тореадора управляется с горячими психологическими экзерсисами, пылкой нагой фактурой, неприступными пейзажами райской красоты, квазифилософскими и мистическими сюжетами. За ним укрепилась репутация мастера широкого профиля, которому по плечу пасторальные поэмы, остросюжетные мистерии, знойные мелодрамы. При этом кино Медема существует несколько над жанром - привкус его историй неизменно отдаёт ароматом магического реализма и сытной фабульности.
Он родился в Сан-Себастьяне 21 октября 1958 года. По отцовской линии в нём течёт валенсийская и германская кровь, предки по материнской линии жили во Франции и испанской половине Страны Басков. Юный Медем получил первый опыт самостоятельных съёмок ещё в отроческие годы – отец снимал на 8-мм камеру семейные праздники. К моменту полнометражного дебюта за плечами режиссера был опыт ведения киноколонки и актив из нескольких короткометражных лент, отмеченных бодрыми отзывами локальной критики.
 Дебютная работа Коровы (1991) до сих пор остается непревзойденным произведением в биографии испанца. История про вражду двух баскских семей получилась одновременно изысканной и простой, барочной и фольклорной. Горячие отношения трёх поколений двух соседских кланов вернее всего было ожидать в социально-политическом аспекте, но дебютант делает почти невозможное, предлагая кино забытого ныне романного размаха (новеллистская структура была выражена ещё и делением фильма на главы). Медем вступает в мир большого кино уверенной поступью. Он не опускается до морализаторства, а поддерживает чудесный миф об идиллическом крае Гипускоа, нетронутая природа которого уподоблена столь же первозданным человеческим отношениям. Автор показывает быт и войну зрением коровы, в зеленом зрачке которой, растиражированным на постерах к фильму, отражаются любовь и ненависть, добродетели и пороки, жизнь и смерть божьих тварей. Отстранённый подход делает кинотекст не просто историческим романом, но и попыткой прикоснуться к абсолюту, который не ведает мира и войн, костра амбиций и бытовых дрязг. Автор Коров сразу был причислен к сонму знатных киноиспанцев (Эрисе, Саура, Берланга), чьи фильмы содержат мысль и изобразительную свободу, отмечены широким дыханием. Тем не менее, Коров проморгали все крупные отборщики - фильм прошёлся по фестивалям второго эшелона (Токио, Турин, Монреаль, Москва), получив восторженную прессу и главные призы; на родине Медем удостоился "Гойи" как лучший дебютант.
Через год Каннский фестиваль призвал Медема и поощрил 35-тилетнего режиссёра "Призом юности" за мистическую историю Рыжая белка (1993). Второй фильм - о запутанных лирических отношениях с сексуальным влечением, бременем памяти и взбрыком гендерной темы - дал понять, что певцам темпераментного кино, таким, как Педро Альмодовар и Бигас Луна, придётся потесниться. Медем проявил себя иначе, нежели в Коровах, акцентируя внимание на оттенках чувств и таинственной подоплеке романа девушки, потерявшей память в автокатастрофе, и случайного очевидца происшествия, который использовал травму, чтобы навязаться ей в любовники. Кажется, что герои заигрывают не столько друг с другом, сколько со зрителем – динамика сюжета и стихийность событий удачно сочеталась с европейской рефлексией о проблемах взаимопонимания.
Фрагмент фильма "Коровы"
2 страницы
1 2  
|
|
|
|
Версия для печати
