Елена Сибирцева
Авторы фильмов Шультес и Охотник режиссер Бакур Бакурадзе и соавтор сценариев Наиля Малахова – о кинообразовании вообще и своем обучении во ВГИКе в частности.
Читать далее
|
|
|
|
|
6 апреля 2008
G: В Вашем конкретном случае, место действия Лолиты - Америка, и тем не менее, фильм был снят в Великобритании, на базе звукозаписывающей студии. Можно ли было снять его таким образом – с небольшой группой и на месте действия?
K: Разумеется, его можно было бы снять и в месте действия, но всё равно небольшой группой обойтись не удалось бы.
G: Если бы Вы сейчас снимали этот фильм, стали бы Вы снимать его в месте действия?
K: Я бы и тогда его снял там, если бы в Америке нашлись на это средства. Но так получилось, что те средства, которые мне удалось собрать на фильм, должны были быть израсходованы в Англии. В последние годы в Голливуде произошла революция в отношении к сексу, поэтому сейчас трудно понять, что тогда, когда я заинтересовался Лолитой, многим казалось, что снять такой фильм будет невозможно, или, во всяком случае, нельзя будет выпустить его на экран. В результате никаких проблем у нас не было, но страхов и опасений было предостаточно. И, разумеется, поскольку мы снимали фильм в Англии, нам пришлось большую часть сцен перенести в павильон.
G: Судя по всему, снять Наполеона на месте действия, небольшой группой и с мягким графиком не получится. Но в обозримом будущем, можете Вы себе представить, что снова снимаете просто, без всей этой сверхсложной студийной машины за плечами?
K: Да, если меня вдохновит какая-то современная история, для которой такой способ производства будет наиболее адекватным. И мне определенно нравятся съемки на натуре. Если сюжет подходящий, нет смысла тратить время и силы на воссоздание каких-то условий в павильоне. И если всё хорошо подготовить, никаких особых сложностей натурная съемка собой не представляет. Раньше могли быть проблемы со звуком, но теперь, когда есть микрофоны-петлички, можно получить звук хорошего качества и с адекватным уровнем фоновых шумов. И в любом случае, фоновые шумы добавляют достоверности. Сложности есть только с историческими фильмами, в Наполеоне, например, мне бы очень не хотелось, чтобы в разгар битвы при Иене в небе пролетел реактивный самолет.
G: Время действия Вашего последнего фильма - двадцать первый век. Время действия Вашего нового фильма - девятнадцатый век. Вам не кажется показательным, что современные темы или истории из жизни двадцатого века вас не интересуют?
K: Это не вопрос моего недовольства или довольства веком. Вопрос в том, ради чего делается картина. Просвещение – одна из задач, важно показать зрителю что-то, что иначе он не увидит. А для этого нужно вывести его за рамки его привычного окружения. Это особенно важно, когда используется визуальная коммуникация, когда та или иная история проходит у зрителя перед глазами. Реальность – это не только то, что у вас под носом, в действительности, как раз там её разглядеть труднее всего. Ещё один аспект использования исторического или футуристического контекста заключается в том, что они позволяют судить о вещах отстранённо, отпадают шоры повседневности и взгляд на мир, и суждение о мире становятся более широкими и более объективными.
G: Ваш последний фильм на современную тему, Лолита, Вы хотели бы видеть столь же эротизированым, как и роман. Критики говорят, что девочка оказалась слишком взрослой для роли нимфетки.
K: На самом деле, она точно соответствовала возрасту в романе - Лолите было двенадцать с половиной, Сью Льён - тринадцать. Я думаю, просто у некоторых был в голове образ девятилетней девочки. Единственное, в чём я могу себя упрекнуть, это в том, что в то время из-за всего этого давления Правил Производства и Католического Легиона Благопристойности, я не смог достаточно драматизировать эротический аспект отношения Гумберта к Лолите. В результате на его сексуальную одержимость сделан лишь слабый намек, и многие понимают это так, что Гумберт был влюблён в Лолиту. Тогда как в романе все становится ясно в конце, когда она уже больше не нимфетка, а неряшливая беременная домохозяйка из спального района, и эта случайная встреча с ней всё ставит на свои места – это один из самых трогательных моментов всего романа. Если бы я снимал этот фильм заново, я бы усилил сексуальный компонент их отношений с тем же напряжением, с каким это сделал Набоков в своем романе. Но это единственный аспект, который, как я полагаю, достоин критического отношения.
G: Почему Вам понадобилось изменить структуру повествования так, что оказалось, что Гумберт рассказывает всю историю человеку, которого собирается застрелить?
K: Я с самого начала обсудил это с Набоковым и ему понравилось. Одна из основных проблем книги и фильма, даже в его изменённом виде, заключается в том, что главная интрига повествования держится на вопросе "переспит Гумберт с Лолитой или не переспит?" И в книге, несмотря на блестящий текст, во второй части эта интрига пропадает, после того, как это происходит. Мы стремились избежать этого в фильме, и Набоков и я согласились с идеей, что если Гумберт застрелит Куилти в самом начале без объяснений, тогда внимание зрителя будет держать вопрос, почему он это сделал. Конечно, при этом приходится жертвовать потрясающей развязкой с убийством Куилти, но мне кажется, это того стоит.
G: Начиная с Лолиты, все Ваши фильмы вы снимали за границей. Почему?
K: Под диктатом обстоятельств. Как я уже говорил, с Лолитой это был вынужденный шаг, обусловленный характером финансирования и проблемами с цензурой. Что касается фильма Доктор Стренджлав, то всё дело в том, что Питер Селлерс был в процессе развода и не мог надолго покидать Англию, так что пришлось снимать там. К тому времени, когда я задумал Одиссею, я настолько привык работать в Англии, что было бы бессмысленно обрывать все связи и заново всё начинать в Америке. Что касается Наполеона, у нас будет много съёмок в материковой Европе, так что Англия является удобной базой.
|
|
|
Версия для печати
