Антон Сазонов
Профессиональный фигурист Андрей Грязев ворвался в мир кино одним прыжком. Антону Сазонову стихийно талантливый режиссер рассказал о том, какое место в его жизни занимают фигурное катание и кино, как он находит героев для своих фильмов и что собирается делать дальше.
Читать далее
|
|
|
|
|
23 марта 2008
Ян Лукеш
До последнего вздоха
Вторжение полумиллионной оккупационной армии в страну моментально положило конец "процессу возрождения". Но поскольку, за исключением первых дней оккупации, демонтаж достижений доянварского и, главным образом, послеянварского процесса происходил не вооруженным путем, а скрыто, через действия чехословацких органов власти, то в течение нескольких долгих месяцев казалось, что ничто пока не потеряно. Реалистическим отражением событий и одновременно настойчивым призывом к мировой общественности - вот чем стали кадры оккупации Праги, переданные в эфир Венского телевидения 22 августа 1968 года и снятые Яном Немецом (позже он использовал их в документальном фильме Оратория для Праги, 1968). Более двух тысяч метров пленки документальных материалов заснял в те августовские дни оператор Станислав Милота с продюсером Яном Каллистой, а Эвальд Шорм смонтировал из них среднеметражный фильм Хаос (1968-1969, 1989, вышел в прокат в 1990). На киностудии "Баррандов" еще в сентябре полным ходом шли заключительные работы над фильмами Шутка Йиреша и Крематор Герца; Форман с Пассером в Париже раздумывали над тем, что снимать дальше; Менцель и Юрачек воспользовались своим участием в жюри фестивалей в Локарно и Маннхайме, чтобы выразить протест против оккупации...
Настоящие заморозки начались в новом году, о чем свидетельствовала тягостная атмосфера похорон "живого факела" Яна Палаха 25 января 1969 года, переданная в кинематографическом эссе Милоты и Каллисты Ян 69 (1969, вышел на экраны в 2003). Конец всем надеждам был положен 17 апреля 1969 года, когда на пост первого секретаря ЦК КПЧ был избран Густав Гусак: в стране наступили жесткие времена "нормализации". (…)
Кинематография тоже оказывается в тисках времени, но, возможно, именно по этой причине чешское кино еще сумело подняться в последнем порыве. Центром борьбы за сохранение гражданской и творческой свободы становится FITES, отказывавшийся "нормализовываться", то есть превращаться в послушный рычаг власти и исключать из своих рядов "правых". "Однажды это станет доказательством того, что чехословацкая кинематография в 60-х годах добилась большего, чем зрители могли увидеть в кино", - записал 19 января 1970 года Павел Юрачек. Однако FITES еще в начале января был исключен из Национального фронта: это была команда к его ликвидации. (…)
Сразу после прихода к власти новое руководство Управления чехословацкой кинематографии, киностудии "Баррандов" и студии короткометражных фильмов озаботилось судьбой произведений, созданных за последние годы, в особенности после августа 1968, а также только что завершенных фильмов и фильмов, над которыми еще велась работа. (…) В основном это были произведения, которые, предчувствуя грядущие события, киностудия "Баррандов" поспешила закончить, но были среди них и такие, которые, напротив, начали снимать совсем недавно, до конца 1969 года. Жесткая, вневременная историческая притча о политических процессах Молот ведьм (1969, реж. Отакар Вавра). История государства, которое начало повторять худшие периоды своей истории, в фильме Дело для начинающего палача (1969, реж. Павел Юрачек). Мрачные свидетельства о сталинских репрессиях в фильмах Жаворонки на нити (1969, реж. Иржи Менцель) и Скорбное торжество (1969, реж. Зденек Сировый). Гнетущая картина пустоты и зря прожитой жизни в фильме Исправиловка (1969, завершен в 1990, реж. Гинек Бочан) и в дебютных работах Драгомиры Вигановой Убитое воскресенье (1969), Ивана Балади Корабль дураков (1970, завершен в 1990) и Вацлава Матейки Нагота (1970, выпущен в 1990). Презрительный взгляд на убогость и бесхребетность высшего партийного руководства в фильме Ухо (1970, реж. Карел Кахиня). (…)
Постепенно из проката был изъят целый ряд фильмов - как документальных, так и художественных, как чешских, так и зарубежных. Под запрет попали, например, короткометражные фильмы Яна Шванкмайера Сад (1968) и Квартира (1968), в которых он, по его собственным словам, ближе всего подошел к общей идеологии "новой волны", выражаемой словом "против". Запретили, разумеется, документальный фильм Вахека Породненные выбором, запретили Шутку, а также фильм Звезда Полынь (1964, реж. Мартин Фрич) и сатиру Ярослава Маха Командовать парадом буду я (1969).
 В этих попавших под запрет художественных фильмах киностудии "Баррандов" с невиданной силой проявилось отношение кинематографистов к конкретной общественной и политической ситуации, от кинолент буквально веяло экзистенциальной тоской от осознания неизбежности возврата к прошлому и сползания общества в недвижное безвременье. Но наряду с этим появились и ироничные философско-феминистские шарады Вкушаем плоды райских деревьев (1969, реж. Вера Хитилова) и Убийство инженера Черта (1970, реж. Эстер Крумбахова), и гештальт-драма Сторож (1970, реж. Иван Ренч), и политический детектив Флирт с барышней Серебряной (1969, реж. Вацлав Гаер), и экзистенциальная драма Адельгейд (1969, реж. Франтишек Влачил), и горькая комедия Я, скорбный бог (1969, реж. Антонин Кахлик), и народные комедии Се человек Гомолка (1969, реж. Ярослав Папоушек), Светские львы (1969, реж. Зденек Подскалски), Страдания молодого Богачека (1969, реж. Франтишек Филип), и фильмы иных жанров: приключенческие, детективные, детские, исторические, поэтичные ("Невеста", 1970, реж. Иржи Сухи), научно-фантастические, экранизации Лук королевы Доротки (1970, реж. Ян Шмидт) и т.п.
Таким образом вплоть до самого последнего момента чешская кинематография 60-х годов "говорила" практически в полный голос, демонстрируя все самое лучшее, чего она добилась за прошлые годы. Последовавший за этим погром положил конец ее творческой свободе и открыл двери отпетым карьеристам. Творчество превратилось в унизительное прислуживание, вновь возродилось соглядатайство. Эта система, возможно, и устраивала прагматичных циников, но порядочных людей она не раз ставила перед неразрешимыми нравственными дилеммами. (…)
"Нормализация" положила конец как "новой волне", так и всей чешской кинематографии 60-х годов. Эта глава была завершена. Однако ее история по-прежнему будет волновать людей, а произведения, которые она оставила, будут снова и снова находить отклик в сердцах благодаря неразрывному единству, существующему между кинофильмом и его временем.
(Автор является старшим научным сотрудником Национального чешского киноархива. Данная статья впервые опубликована в публикации "Чешский киноплакат XX века", 2002, печатается с сокращениями.)
4 страницы
 1 2 3 4
|
|
|
|
Версия для печати
