Александр Шпагин
Удивительная лента. Сегодня она воспринимается как внятная, просчитанная аллюзия на те события, которые происходили в реальности. Здесь впервые осмыслена романтическая утопия, которой грезили шестидесятники, - та, что в итоге напоролась на каменную стену, упавшую на весь советский мир после чехословацких событий 68-го. И это был конец свободы.
Читать далее
|
|
|
Пер Юуль Карлсен
Ларс фон Триер: "Пожалуй, я создал фильм, который мне не нравится"
8 июля 2011, 12-30
Меланхолия
Ларс Фон Триер
Мария Фурсеева
 "Помните песенку сверчка Джимини Крикета в финале традиционной рождественской программы Диснея? Там есть момент, когда олень отвлекается от пения сверчка, и тогда позади него вдруг появляется кролик и бьет оленя по голове. Грубо говоря, это прием, которым пользуется и Меланхолия", – рассказывает Ларс фон Триер.
Два года назад его Антихрист обрушился на кинотеатры – образ маленького ребенка, падающего из окна, и женских гениталий, терзаемых ножницами, намертво отпечатались на сетчатке наших глаз. И теперь Триер – этот "анфан террибль" европейского кинематографа – берется утверждать, что его новый фильм напоминает милых зверушек из диснеевского мультика? Подобные заявления выводят из равновесия не меньше, чем ребенок, разбивающийся насмерть в замедленной съемке, или изувеченные гениталии Шарлотты Генсбур. К счастью, Триер тут же разрушает это впечатление, добавляя: "Впрочем, всему придет конец: и кролику, и тому надоедливому сверчку".
Вот это уже больше походит на правду. Триер вернулся на свою территорию. Все на своих местах, и мы почти уверены, что понимаем его. Щедрого на щекочущие нервы истории, преисполненного дьявольского остроумия, обладающего уникальным даром постигать смысл человеческого безумия. Впрочем, сам режиссер сомневается относительно разумности такого положения вещей.
Читать далее
|
|
