Владимир Котт – режиссер среднего поколения. Он не относит себя к так называемой "новой волне российского кино", не любит радикальный артхаус и говорит, что снимает фильмы в духе советского гуманизма. "Синематеке" он рассказал о своей последней картине Громозека, об отношении к Советскому Союзу и о пути российского кино.
Ваш фильм мужской – показана история трех давних друзей, которые вдруг решили вспомнить молодость, возродить давнюю музыкальную группу. При этом мужчины в Громозеке совсем не такие, как в голливудских фильмах, они мягкие, во многом слабые, могут даже всплакнуть. Почему именно такие образы?
Мне интересны мужчины в моменты слабости. Сильный мужчина в момент силы – что может быть скучнее? Даже в голливудских блокбастерах самые берущие за душу сцены те, в которых сильные мужчины плачут. Например, Сильвестр Сталлоне в финале второй части Рембо ревет как ребенок, и только в этот моменты ты понимаешь, зачем снят фильм. Моя история про мужчин, которые врут себе и окружающим в том, что они счастливы. На самом деле, они несчастны. Такие моменты для меня более ценны, чем все Бэтмены мира.
Виктор Ерофеев писал, что Советский Союз убил русского мужчину – ему приходилось слишком много врать, писать доносы, порою забывать о чести и достоинстве, он даже выбор не мог сделать. Система все решала за него. Мне кажется, это и про ваших героев.
Да, эти слова абсолютно точно обрисовывают моих персонажей. Они застыли в прошлом, в Советском Союзе и не могут понять, как действовать сейчас, в новом времени.
Читать далее
